В 2012 году масштабы и темпы ликвидации медицинских подразделений и учреждений города Москвы значительно усилились. Закрываются отделения, больницы, поликлиники и санатории — взрослые и детские, многопрофильные и специализированные. В Москве темпы ликвидации общедоступного здравоохранения быстрее, чем по стране в целом, но, как справедливо отмечают организаторы митинга, «развал бюджетной медицины полным ходом идёт во всех регионах России», и этот развал свидетельствует об отношении российской власти не столько к здравоохранению, сколько к стране и к народу, — о том, что нынешняя российская государственная власть есть власть антинациональная и антинародная.
Что ликвидация бюджетной медицины есть шаг на пути ликвидации российского социума, ликвидации страны как таковой, ситуация в Санкт-Петербурге показывает даже нагляднее, чем в Москве, хотя масштабы и темпы этого процесса здесь скромнее.
На протяжении длительного времени развивается конфликт вокруг расположенного в историческом центре Санкт-Петербурга старейшего и славнейшего медицинского учреждения России — Военно-медицинской академии.
Был разработан план вывода из города основных лечебных и учебных подразделений Академии. Создатели этого плана ссылаются на то, что старинные здания комплекса ВМА стали слишком тесными и неудобными для современного медицинского оборудования, но при этом мнением персонала ВМА никто не интересуется, а проект переноса академии был разработан за рубежом — в Германии, консалтинговыми фирмами Dree & Sommer и Munich Medical International. Абсолютно всем — и персоналу ВМА, и горожанам — ясно, что заказчиков этого проекта интересует в первую очередь недвижимость.
И дело уже не в том, что именно недвижимость интересует тех, кто проектирует закрытие в Санкт-Петербурге по меньшей мере трех военных госпиталей.
Всем здравомыслящим людям ясно, что идея строительства нового комплекса ВМА далеко за городом, в буквальном смысле слова в чистом поле, — это идея освоения очень больших бюджетных средств, что это чисто коррупционный проект.
И дело уже не только в медицине — уничтожение уникальных военно-медицинских учреждений есть очередной удар по облику «военной столицы» России.
И дело уже не в деньгах — речь идет о ликвидации духа и облика России как таковой, о ликвидации её культурного наследия: из центра города выводится Центральный Военно-морской музей, основанный Петром I и располагавшийся на стрелке Васильевского острова.
Факты закрытия и реорганизация медицинских учреждений в Москве и Санкт-Петербурге стоят в общем ряду и на общем фоне уничтожения науки и образования, культуры и промышленности.
На месте уничтожаемых сегодня военных госпиталей и детских санаториев создаются развлекательные центры и отели — подобно тому, как вчера, в «лихие девяностые», торгово-развлекательные центры сооружались на месте станкостроительных заводов и оборонных НИИ. Речь идет о создании экономики совершенно определенного типа — экономики отелей, мотелей и борделей, экономики, в которой большинству народа России просто не будет места. Речь о целенаправленном строительстве того типа общества, который называется третьим миром.
В статье Антона Размахнина «Первые после Гитлера» говорится, что в 2011 году количество закрытых в России провинциальных больниц превзошло количество больниц, уничтоженных в годы войны на территории, оккупированной врагом либо находившейся в зоне досягаемости немецкой авиации.
На материале отдельно взятого района отдельно взятой Тульской области, района, в котором умерла промышленность и откуда поэтому ушла жизнь — ушла вместе с больницами, автор делает вывод: «решать надо не медицинскую или образовательную проблему по отдельности — а общую проблему возвращения жизни, развития целых регионов, ставших внезапно неконкурентоспособными на российском “рынке”».
И в масштабах страны, обсуждая проблемы медицинские и проблемы образовательные, организуя отпор всякому проявлению произвола, всякой попытке уничтожения медицинских, культурных и образовательных учреждений, необходимо помнить, что решать надо общую проблему возрождения целых регионов, целых отраслей, целой страны; что надо решать проблему вывода страны из исторического тупика, проблему изменения траектории развития, проблему власти и собственности.
Нужно помнить, что мы имеем дело не с отдельными ошибками и даже не с извращениями, а с сутью нынешнего государственного и общественного строя; что без ликвидации нынешней системы власти и нынешних отношений собственности, без национализации ключевых отраслей экономики, без установления реального контроля населения страны над её ресурсами нам не спасти ни культуру, ни медицину, ни образование.
И из таких митингов, как митинг в защиту здравоохранения, должно вырасти полноценное общественное движение, ставящее целью коренное преобразование России.
Речь пойдет о работниках станций скорой помощи, в качестве примера взята Станция скорой помощи города Иваново. О чем же молчат эти люди?
Молчат они о своей несчастливой доле — быть медиком в России. Уже полстраны знает, что работники скорой за свой, как оказалось, неблагодарный труд получают такие крохи, что не могут позволить себе ничего кроме потребительской корзины и оплаты ЖКХ.
Сотрудники скорой молчат о том, что фактически количество бригад скорой помощи составляет 27-30 (по штатному расписанию их должно быть 39, плюс 2 бригады по транспортировке больных — инфекционная и психиатрическая), причем бригада по транспортировке инфекционных больных из-за недостатка машин на линии выполняет и непрофильные вызовы, в то время как линейные бригады выполняют инфекционные перевозки.
Несмотря на заявления руководства, что комплектация фельдшерами составляет более 100%, врачебные бригады, а часто и бригады интенсивной терапии работают с одним фельдшером, а фельдшеры — по одному. В идеале врачебная бригада должна состоять из врача, двух фельдшеров, санитара и водителя, а фельдшерская — из двух фельдшеров, санитара и водителя. Но полностью укомплектованных бригад нет вообще! Чтобы увеличить количество бригад, ответственные врачи смен устно в одностороннем порядке меняют обязанности работников, согласно приказу главного врача № 138-А от 28.04.2010, снимая с линии в диспетчерскую или ставя работать самостоятельно, даже если это не соответствует должностной инструкции сотрудника.
Порой бывает лишь два перерыва для приема пищи с интервалами в 7-8 часов, хотя положено не менее трех перерывов за сутки и чтобы первый перерыв был не позднее 4 часов от начала смены. Часто нет возможности осуществить даже технический перерыв. Что не просто является нарушением Трудового кодекса или ухудшает качество работы медперсонала, но и наносит очевидный вред здоровью.
Молчат и о том, что огромный объем работы выполняют они совершенно бесплатно, несмотря ни на какие коллективные договоры, трудовые кодексы и прочее. Ведь по нормам в сутки одна бригада скорой помощи должна выполнять 9 вызов в среднем, по официальным данным же выполняется 14,9 вызова, а на практике — до 25 вызовов, особенно в периоды эпидемий. То есть, до 10 вызовов выполняется абсолютно бесплатно (хотя за сверхурочные положена двойная оплата), потому что ни интенсивность ни напряженность на итоговую сумму зарплаты за месяц не влияют. Кроме того, существенная часть вызовов в статистический отдел просто не отправляется: руководители говорят, что перевозки и повторные вызовы не оплачиваются.
До смены руководителя по итогам года никому из рядовых сотрудников скорой не выплачивали премий, либо они были ничтожно малы. Экс-главврач объясняла это «отсутствием премиального фонда». Вот так — работа выполняется, но не оплачивается. И этому есть свое название — сверхэксплуатация. И так будет продолжаться и дальше, потому что сотрудники молчат.
Молчат они и о правовом произволе начальства (возможно, в силу собственной правовой безграмотности). «Начальник всегда прав» — это психология раба, подавляющая волю. И потому работают на нескольких должностях сразу: сегодня — за медсестру, завтра — за диспетчера, а послезавтра — за врача. Так руководством решается вопрос отсутствия кадров. И плевать ему, что работник не имеетсоответствующего опыта или даже квалификации. Плевать и на пациентов...
Молчат они о своей несчастливой доле — быть пациентом в РФ. Уже вся страна знает о нормативе приезда на вызов — 20 минут в пределах черты города. В реальности до 4-х часов!
Боль в груди? Ну ладно, будет вам фельдшерская бригада с полурабочимкардиографом и в полусоставе (фельдшер и санитар), а то и одного фельдшера прислать могут. Пропустит инфаркт — руководство его накажет.
Онемели конечности с одной стороны в 30 лет? Ждите — все бригады на линии. Все равно пациенты не знают, что «терапевтическое окно» при инсульте составляетвсего 2 часа. То есть существует лишь 2 часа, чтобы не стать инвалидом.
Не знают они о том, что медиков оштрафуют, если те будут находиться у постели больного более 20 минут. То есть лишат части зарплаты за качественное оказание помощи. Что никак не укладывается в постулат «не навреди».
Или о том, что зимой в салоне автомобиля может оказаться так же холодно, как и на улице, потому что водителям запрещают расходовать топливо на обогрев салона, а перерасход вынуждают оплачивать самостоятельно.
И будут дальше бездействовать, потому как весь гнев свой праведный и все негодование уже выплеснули на приехавших сотрудников, на них же настрочили жалобы. И пациентам плевать на то, что нет на скорой людей, нет и должного количества бригад. Плевать на то, что все приказы, нормативы, правовые акты по организации работы Станции скорой помощи руководителями и коррумпированными чиновниками давно попраны. Плевать и на самих медработников...
Добавить комментарий