Прочитали мы в «Правде» (№24 за 2019 г.) публикацию Виктора Кожемяко «Ох, Шнур вас научит!». И узнали: оказывается, злостный пачкун российской сцены Сергей Шнуров, прославившийся безудержным употреблением матерщины при исполнении своих творений, включён в Общественный совет при Комитете Госдумы по культуре.

ЗНАЕТЕ, просто ахнули от такой новости. Ну и ну! Что же происходит? Дошло до того, что мат, этот показатель скудоумия и опустошённости человека, возводится на высокий пьедестал культуры.

Поразительно, однако за включение в Общественный совет именитого сквернослова ходатайствовала не кто-нибудь, а сама председатель думского Комитета по культуре Елена Ямпольская — видная «единоросска», бывшая до этого редактором газеты «Культура». Причём её коллеги не осудили, а поддержали такую странную инициативу.

Впрочем, стоит ли удивляться, если даже Никита Михалков, якобы изгоняющий в своей телепередаче «Бесогон» дьявольщину из современной духовной жизни, как выясняется, считает: без мата русская культура существовать не может. То есть он, мат, оказывается, неотъемлемая часть культуры нашей!

Нет уж, позвольте не согласиться с вами, господин Михалков. И хотелось бы услышать от вас ответы на некоторые вопросы.

Первый: на каких же научных, культурологических основаниях делаете вы свой потрясающий вывод?

Второй вопрос: относится этот вывод только к русской культуре, и если так, то почему?

Третий вопрос: а в семье вашей, Никита Сергеевич, тоже утвердилось эдакое отношение к похабщине? Неужели ваши батюшка и матушка учили вас этому, а вы — своих детей?

Мы помним, что в советское время мат, если он звучал вдруг в публичном месте, квалифицировался как хулиганство и ответственный за это подлежал наказанию (штраф или административный арест от трёх до пятнадцати суток). А теперь сплошь и рядом слышим матерную речь везде: на улице, в театре, на выставке и т.д. Даже из уст девочек-школьниц!

А пример молодым подают такие, как этот самый Шнур и его поклонники. Ведь писала же «Правда» про гулянку, организованную олигархом М. Прохоровым на борту крейсера «Аврора». В ней участвовали В. Матвиенко, Э. Набиуллина и другие высокопоставленные лица, для которых распевал свою непотребщину этот, с позволения сказать, артист, музыкант и поэт.

Мы убеждены: мириться далее с подобной мерзостью нельзя! Нужны серьёзные меры против окончательного превращения всей нашей жизни в духовную помойку. Желаем вам, товарищи правдисты, успехов в борьбе за истинную культуру.

Работая библиографом в детской библиотеке, я привыкла обращать внимание на газетно-журнальные публикации о проблемах развития современной литературы. Мне нужны для работы такие материалы, а в «Правде» они тоже бывают. Например, в №86/2018 опубликована беседа В. Кожемяко с литературным критиком А. Казинцевым о нынешней прозе, а в номерах 99 и 109/2018 продолжили тему литераторы И. Гребцов и Л. Баранова-Гонченко. Все они размышляли о положении дел в художественной литературе, адресованной взрослым. А что же происходит с детской литературой нынешней «эпохи рынка»? В «Правде» №129 за 2018 год я уже писала о том, что хорошие новые книги для детей появляются. Но сколько сложностей мешают детской литературе! О некоторых я сейчас расскажу.

ГРУСТНО становится, когда от взрослых людей слышу: «О каких новых детских книжках вы говорите? Где они? Ну не пишут ничего хорошего после Драгунского (Коваля, Сладкова, Бианки, Сотника...)!» Я не согласна с этим распространённым мнением, но понимаю, откуда оно взялось. Попробуй-ка найти достойные, хорошо иллюстрированные новинки для детей в книжных магазинах областного города или тем более — райцентра! Детские библиотеки с их плохим комплектованием тоже не блещут новинками. А между тем экспертное сообщество утверждает: в детской литературе сейчас немало талантливых авторов! И, судя по новым книгам, которые читаю, это недалеко от истины. Почему же такая странная ситуация?

Казалось бы, о детской литературе не молчат. Ей посвящены удачные интернетские сайты и блоги, журналы «Читаем вместе» и «Переплёт», немного — газета «Книжное обозрение», а осенью 2018 года в Российской государственной детской библиотеке (РГДБ) прошёл очередной 5-й Фестиваль детской книги. Вместе с тем она в нашем обществе — какая-то terra incognita, непознанная земля на краешке карты большой литературы. Или маленькая резервация, которую не воспринимают всерьёз. Есть даже мнение: вот пусть литература для взрослых идёт вперёд, а детской надо быть по-хорошему консервативнее, незачем изобретать велосипед после Гайдара, Маршака, Чуковского, Агнии Барто, Сергея Михалкова, Успенского и отражать в творчестве нынешнюю безнравственную реальность.

Получается ловушка для молодых авторов: что ни пиши, отнесутся скептически. Новым авторам трудно, потому что не хватает творческого общения, отклика на книги, среди которых даже очень удачные могут остаться неизвестными. Ведь всё-таки сейчас нет такой широкой пропаганды детских книг, как при Советской власти!

Отрасль книгоиздания тоже понесла огромные потери с развалом СССР. «Свободный рынок» усугубляет проблемы. Что для него книга? Товар для продажи. А детские книги современных авторов — товар, оказывается, рискованный! Издательства-монополисты и крупные сети делают ставку на проверенную временем детскую классику, на «раскрученные» зарубежные имена вроде Джоан Роулинг с томами о мальчике-волшебнике.

Детская наша классика действительно прекрасна! Она составляет золотой фонд детской литературы вместе с русскими народными сказками. Многие родители это знают, вот и покупают её детям или берут в библиотеках. Всегда пользуются спросом книги эпохи социализма — лучшего периода детской литературы нашей страны. Новые книги родителям изучать не хочется, да и некогда, а наугад купит не каждый. Всякой чепухи, абсурда, пошлости на книжных прилавках предостаточно.

Я, конечно, говорю о той малой части взрослых, которые хоть как-то озабочены чтением своих детей и к тому же (очень важно!) не живут от зарплаты до зарплаты. Ведь стоят детские книги дорого. Так зачем же рисковать издательствам, вкладываясь в продвижение новых авторов? Вот и выходят маленькими тиражами чудесные книги прозаиков Нины Дашевской и Марины Аромштам, Эдуарда Веркина и Екатерины Мурашовой, поэтов Артура Гиваргизова и Наталии Волковой. Всем бы знать о новинках, но из Москвы и Санкт-Петербурга они просто не попадают в российскую глубинку. Книгораспространение ныне у нас далеко не на высоте!

ДУМАЕТСЯ: почему в СССР имена детских писателей были на слуху не только у работников сферы детской литературы? Благодаря таланту писателей? Да, но имелась и ещё причина — крепкая поддержка детской и всей советской литературы государством. Литература имела высокий статус, авторитет в обществе. А сейчас? Лишь недавно принята Концепция программы развития детского чтения. Вручение премий в области детской литературы СМИ, как правило, не очень-то замечают и отмечают. Исчезают кафедры детской литературы из областных университетов культуры и искусства, оставаясь в Москве и Санкт-Петербурге, а положение детских библиотек — вообще отдельная грустная тема. Понятно, что с исчезновением вузовских кафедр обостряются проблемы научных исследований в области детской литературы, а литературные критики в этой сфере сейчас наперечёт — Ксения Молдавская, Мария Порядина, Алексей Копейкин. И всё это — на фоне кризисных процессов в самом детском чтении, которое нередко называют слишком прагматичным, случайным, поверхностным. И не зря…

Виноват ли интернет в падении детского интереса к книгам? Вопрос сложный. По большому счёту не согласна с теми, кто клянёт интернет как злейшего врага. Это противоречивая информационная среда. Если ребёнок уже прочно приобщён к чтению, то вряд ли его целиком поглотят интернетские развлечения. Ведь в интернете тоже можно читать художественные книги и находить полезную информацию. А изначально равнодушные к чтению заняты другим в интернете и вне его.

Вспоминаю, как десяток с лишним лет назад, скрывая лёгкое беспокойство, я поставила на стол дочери-школьницы её первый компьютер. Она была к тому времени примерным книгочеем. И осталась им до сих пор, читая книги, бумажные и электронные, на русском и иностранных языках. Кажется, есть только один эффективный способ раннего приобщения детей к книгам: не отмахиваться от детской фразы «Почитай мне!», а регулярно читать ребёнку вслух. Вот что, скажу я всем, исключительно важно!

Интересно, что сейчас возник бум детских художественных книг на темы, о которых трудно говорить с детьми. Неизлечимая болезнь, смерть, бедность, развод родителей, нетрадиционная сексуальная ориентация, выживание в зоне теракта или военного конфликта… Обо всём ли можно писать для детей, и если да, то как и для какой возрастной категории? Где та грань, что отделяет «чернуху» или пособие по психологии от талантливо написанной истории о серьёзных жизненных проблемах?

Возникает много вопросов о качестве подобных книг, однако авторы работают. Бывший волонтёр Юлия Кузнецова написала щемящую и одновременно смешную повесть «Дом П» — о жителях дома престарелых, детский онколог и прозаик Светлана Варфоломеева — повесть «Машка как символ веры» — о борьбе девочки с онкологией, журналистка Дарья Доцук — книгу «Невидимый папа» — о переживаниях главной героини из-за развода родителей. А издательство «Самокат» даже организовало серию под названием «Недетские книжки».

Правда, детская литература всегда так или иначе поднимала трудные темы, на примере книжных героев убеждала, что многие напасти в жизни можно преодолеть. Но, как объясняют сейчас авторы, со временем вечные проблемы всё равно предстают по-другому на фоне перемен в окружающем мире.

НЕСКОЛЬКО лет назад в детской литературе появилась уж точно непривычная для неё тема ГУЛАГа. Среди таких художественных книг меня особенно неприятно поразила повесть уроженца Ленинграда, американского детского писателя и художника Евгения Ельчина «Сталинский нос». Благодаря этой книге автор получил медаль Джона Ньюбери за вклад в американскую детскую литературу. Изданную в США повесть перевели в России и напечатали в 2013 году, что случайно или намеренно совпало с 60-летием похорон Сталина. Судя по книге, советские граждане 1930-х годов только тем и занимались, что доносили друг на друга, сидели в тюрьмах и дрожали от страха. Школьнику Саше Зайчику и его арестованному отцу сопереживаешь, но главное в повести — буквально фонтанирующая ненависть автора к советским людям. Прочтёт российский ребёнок книгу — и что почувствует? Уж точно не гордость за историю своей страны, а отвращение к ней и к своим предкам, якобы сплошь стукачам и палачам.

Автор не жалеет красок, расписывая, как плохо, ужасно было всё при социализме. Сейчас писатели не рассказывают детям, что больше половины населения дореволюционной России было неграмотным. Умалчивают о бесплатном образовании и лечении при Советской власти, о том, что получить работу после окончания учёбы считалось обычным. Вспоминать об этом не принято. Зато такую книгу, как «Сталинский нос», запросто и широко рекомендуют детям. Чего больше от этого — пользы или вреда?

Упомянув переводную повесть, скажу, что встречаются и просто некачественные переводы, когда предложения построены непривычно для русского языка. Дети бросают читать подобную книгу «с акцентом». Они справедливо отвергают и другой тип псевдокниг — тексты со слащавыми, благочестивыми образами мальчиков и девочек, с морализаторством прямо в лоб. Художественности там — ноль. Я сейчас имею в виду худшую часть детской православной литературы.

Жаль, что многим слышится нечто шутливое и несерьёзное в словах «детская литература». В нашей стране она есть, но нет понимания того, что ей нужна крепкая государственная поддержка в решении серьёзных проблем. Ведь если считать детей нашим будущим, то детское чтение по-настоящему должно быть делом государственной важности, а не только личным интересом детей и родителей.