Внеочередное собрание акционеров АО «КамАЗ» приняло решение изменить структуру собственников предприятия — основными владельцами объединения должны стать правительства России и Татарии /по 25%/ и ряд банков-кредиторов. На фото: во время пикета, 1998 г. (Фото: Михаил Медведев/ТАСС)

Профессор Катасонов: Россия — это большая «панама»

Как акционерные общества продолжают разграбление страны

Валентин Катасонов

https://svpressa.ru/economy/article/249604/

В своей недавней статье «Капитализм — общество с ограниченной ответственностью денежного капитала» ярассказал читателям историю происхождения акционерных обществ — важнейшей организационно-правовой формы нынешнего бизнеса. Как выясняется, акционерные общества — сравнительно новая форма организации производственной, торговой и финансовой деятельности на микроэкономическом уровне.

Первый акционерный банк появился лишь в 1407 году и назывался Банком Святого Георгия. Позднее в Италии возникло еще несколько банков, имевших акционерную форму. В конце XVI-XVII вв. на свет родились первые акционерные компании в Голландии и Англии. Это были Ост-Индские компании, занимавшиеся колониальной торговлей. Чуть позднее там же появились Вест-Индские компании, ориентированные на торговлю с Новым Светом. Еще позднее появились первые колониальные компании акционерного типа во Франции.

Бум создания акционерных обществ в Европе и Северной Америке начался в XIX веке. В Германии, в частности, — после франко-прусской войны 1870−71 гг. Этот германский бум получил название «грюндерства» (от немецкого слова «грюндер» — учредитель). Термин «грюндерство» несет отрицательный смысл: многие акционерные компании учреждались, деньги с доверчивых акционеров собирались, затем акционерные общества лопались, а деньги оставались у «грюндеров».

В такую же полосу «грюндерства» вступила Россия. Отечественное «грюндерство» началось в эпоху реформ Александра II, которые переводили России на рельсы капиталистического развития. Российское «грюндерство» продолжалось несколько десятилетий — вплоть до 1917 года. В 1916 г. в России числилось 2956 акционерных компаний с капиталом 5,5 млрд. рублей (о дореволюционном акционерном буме я расскажу в одной из следующих своих статей).

После 1917 года все акционерные общества в советской России были ликвидированы. На их базе создавались государственные предприятия. Правовой статус таких предприятий определялся Декретом СНК РСФСР от 10 декабря 1921 г. «О предприятиях, перешедших в собственность Республики». Однако в том же 1921 году начался период советской истории, которые называется «новой экономической политикой» (НЭП). В период НЭПа начался новый акционерный бум — советская разновидность «грюндерства».

1 августа 1922 г. постановлением Совета труда и обороны (СТО) РСФСР были утверждены «Временные правила о порядке утверждения и открытия действий акционерных обществ и об ответственности учредителей и членов правления». Позднее в Гражданский кодекс были внесены статьи, которые регулировали организацию и деятельность акционерных обществ до введения в действие.

В 1922 г. было учреждено 21 акционерное общество с общей суммой акционерных капиталов в 62,9 млн. рублей. К 1925 году было уже 161 акционерное общество с капиталом 285,3 млн. рублей. Однако акционирование экономики не очень-то способствовало восстановлению хозяйства, разрушенного мировой и гражданской войнами. Зато стали возникать многочисленные акционерные конторы «Рога и копыта». Все это блестяще описано в романах Ильфа и Петрова «Золотой теленок» и «Двенадцать стульев».

Акционерное дело — идеальная для мошенников и авантюристов форма. С одной стороны, она позволяет собирать громадные деньги с тысяч и даже миллионов граждан, покупающих акции. С другой, — ограждает учредителей АО от ответственности. Те площадки, через которую нэпманы-грюндеры собирали «добровольные пожертвования» доверчивых и охочих до шальных денег граждан, назывались «фондовой биржей». В 1926 году насчитывалось 114 таких мест «добровольной» сдачи денег.

В конце 1920-х годов страна готовилась к индустриализации. НЭП стал сворачиваться, вместе со сворачиванием НЭПа окончательно затухло доморощенное «грюндерство». А в 1930 году акционерные общества были ликвидированы и преобразованы в государственные предприятия. Тогда же были закрыты фондовые биржи.

И так было до 1990 года, т.е. почти до момента развала СССР. В СССР на протяжении шести десятков лет функционировали только три акционерных общества — Внешэкономбанк СССР, Всесоюзное акционерное общество «Интурист», Ингосстрах СССР, что было обусловлено осуществлением ими внешнеэкономической деятельности.

Статус государственных предприятий определялся в Конституциях (всего их было три — 1924, 1936 и 1977 гг.), Гражданских кодексах РСФСР и других союзных республик (1964 г.), Законе о предприятии (1965 год), Законе о государственном предприятии (объединении) (1987 год).

В 1975 году в СССР насчитывалось почти 47 тыс. промышленных предприятий на самостоятельном балансе (плюс к этому были еще десятки тысяч предприятий, которые были структурными подразделениями головных производственных объединений). В РСФСР накануне развала Советского Союза (в 1990 году) было 30,6 тыс. дееспособных крупных и средних промышленных предприятий. В том числе 4,5 тыс. крупных и крупнейших, с численностью занятых на каждом до 5 тыс. человек.

То, что происходит в «демократической» России с момента ее образования в 1992 году, заслуживает названия грандиозной «панамы». Напомню, что этим словом с конца XIX века стали называть различные акционерные авантюры. Происхождение термина обязано одной авантюрной истории, которая произошла во Франции. После наполеоновских войн в этой стране очень полюбили создавать и банкротить акционерные общества. В романе Александра Дюма «Граф Монте-Кристо» (написан в 40-е годы XIX века) есть герой по имени Данглар, бухгалтер и банкир. Вот его фраза, которая стала «крылатой»: «Я не против банкротства, но банкротство должно обогащать, а не разорять». Это кредо «грюндеров» всех времен и народов.

Так вот, во Франции в 1879 году громогласно было объявлено о создании акционерного общества, которое будет сооружать канал в латиноамериканском государстве Панама. Канал должен был соединить два океана — Тихий и Атлантический. А после пуска канала акционерное общество, как убеждали учредители, будет получать баснословные деньги за право прохода судов из одного океана в другой. Это была самая наглая авантюра, деньги с доверчивых граждан были собраны через Парижскую фондовую биржу, а акционерное общество вскоре лопнуло. Никакого канала, естественно, построено не было.

Для сокрытия хищений, злоупотреблений и тяжелого финансового положения правление компании подкупило французских министров, сенаторов, депутатов, редакторов газет. Крах компании в 1888 разорил десятки тысяч мелких держателей акций. В Советском Союзе знали переносный смысл слова «Панама». Сегодня, по понятным причинам чиновники и креативные «грюндеры» такого слова не используют. А политкорректные журналисты стараются его избегать.

Все мы помним лихие 90-е годы, когда команда Гайдара-Чубайса объявила о начале кампании, которая получила название «приватизация и акционирование». Мы чаще вспоминаем тогдашнюю кампанию в той части, которая касается «приватизации». Но редко задумываемся о том мошенничестве, которое скрывалось за словом «акционирование».

Мало было заполучить в частные лапы государственные активы, бенефициарам приватизации надо было обеспечить «режим наибольшего благоприятствования» для «максимально эффективного» использования нахапанного. А для мародеров разных мастей, ставших обладателями государственных предприятий, «максимально эффективным» было выжать из них все «соки» в кратчайшие сроки подобно тому, как отжимается лимон. Придание приватизированным предприятия статуса акционерных обществ и обеспечивало такую «максимальную эффективность». Во-первых, можно было собирать громадные деньги за счет эмиссии акций с доверчивых инвесторов. Во-вторых, набирать кучу кредитов и иных обязательств (а это было несложно делать, поскольку у приватизированных предприятий на первых порах были реальные активы, которые выступали обеспечением кредитных и иных обязательств).

Все собранные деньги по разным схемам выводились в офшоры и другие безопасные зоны. Поддержание и развитие производственной базы финансировалось по остаточному принципу или вообще не финансировалось. Когда из полученных активов («лимона») отжать было уже нечего, то их владелец-мародер объявлял о банкротстве. А поскольку «акционерка» представляет собой общество ограниченной ответственности, а обязательства АО не распространяются на личное имущество владельца-мародера, то он выходил из воды сухим. Впрочем, не совсем корректно говорить об этом в прошедшем времени. Все это, к сожалению, продолжается и сегодня.

Справедливости ради следует признать, что таким свойством, как «ограниченная ответственность» в сегодняшней России обладают не только АО, но также юридические лица с кодовым названием ООО. Расшифровка простая — «общество с ограниченной ответственностью». ООО по количеству несоизмеримо больше, чем АО. Например, на начало 2018 года, по данным информационной системы СПАРК, число ООО в российской экономике составляло 3.613.779, а число АО — 85. 674 (в том числе 70.623 — непубличных и 15.051 публичных). Получается, что число ООО в 42 раза превышало число АО.

Но значимость вторых в экономике неизмеримо больше. Это, как правило, предприятия, относящиеся к разряду среднего и крупного бизнеса. Как правило, АО получили от приватизации 90-х годов жирные куски. А ООО довольствовались и продолжают довольствоваться многочисленными крошками, которые образовались при делении государственного «пирога» четверть века назад. На АО, по оценкам экспертов, в 2017 году приходилось около 85% создаваемого ВВП.

Примечательно, что в последние годы наметилась весьма высокая «смертность» в группе юридических лиц, имеющих статус АО. В принципе это обычное дело в акционерном мире: АО для того и создаются, чтобы «лопаться». Но параллельно с процессом ликвидации АО происходит учреждение новых обществ. В 90-е и нулевые годы «смертность» АО более или менее компенсировалась созданием новых обществ. Но вот в нынешнем десятилетии четко обозначилась тенденция сокращения общего числа АО за счет того, что «смертность» стала явно превышать «рождаемость».

Вот, например, в конце 2013 года число АО непубличного типа составляло 117.604, а к концу 2017 года их число равнялось 70.623. Число АО публичного типа равнялось соответственно 22.266 и 15.051. Получается, что за период 2013—2017 гг. число непубличных АО сократилось на 40,0%, а число публичных АО — на 32,4%. Общее количество АО сократилось на 38,7%. В 2018 году было зарегистрировано лишь 4 тысячи АО, а количество ликвидированных АО составило 16,5 тысячи. «Смертность» более чем в четыре раза превысила «рождаемость».

Тенденция очень тревожная. Отчасти, конечно, сокращения количества акционерных обществ в российской экономике свидетельствует о том, что наметился процесс, который классики марксизма-ленинизма называли концентрацией и централизацией капитала, а также монополизацией. Происходят поглощения одних акционерных обществ другими. Иногда происходят слияния. На Западе это называют «merges & acquisitions».

Но нередко мы наблюдаем не только ликвидацию юридического лица, но также уничтожение предприятий (предприятий) в физическом смысле. Это предприятия, из которых были выжаты все «соки». «Отжатое» предприятие — такое, у которого произошла полная или почти полная амортизация основных фондов. Несмотря на все ухищрения, Росстат не может скрыть очевидного факта: износ основных фондов российской экономики, основная часть которых находится на балансе АО, нарастает. Но цифры Росстата лукавы и камуфлируют масштабы деградации производственной базы экономики.

Приведу некоторые альтернативные официальной статистике цифры из исследования известного российского экономиста Григория Ханина, которое содержит оценку реальной стоимости основных фондов российской экономики и охватывает период 1991—2015 гг. Объем основных фондов по остаточной стоимости (с учетом износа) к 2015 году сократился по сравнению с 1991 годом примерно в 2 раза. Это намного больше, чем потери в Великую Отечественную войну! Тогда сокращение составило 33,5%. И еще цифра из исследования Ханина: потери основных фондов российской экономики с учетом их износа за период 25 лет (1991−2015 гг.) составили 422,5 трлн. рублей. Это равно суммарному ВВП России за период 2011—2015 гг.

Но помимо «железа» на балансе бывших советских государственных предприятий, превратившихся в одночасье в акционерные общества, оказались также недра. Они также подверглись жесточайшей «амортизации», были также отжаты как «лимон».

В прошлом году Минприроды опубликовал документ «Стратегия развития минерально-сырьевой базы РФ до 2035 года». Из него следует, что минерально-сырьевая база истощена до предела. Вот, в частности, ситуация с сырьевой базой по нефти, на добыче и экспорте которой сегодня держится так или иначе вся страна.

Начиная с 2025 года, ресурсная база нефтедобычи перестанет справляться с нагрузкой, начнется резкий спад добычи. Если верить документу, то до критической точки остается около шесть лет. Оценки Минприроды почти не расходятся с оценками Минэнерго. По расчетам Минэнерго, объем добычи из-за сужения ресурсной базы может сократиться с 555,8 млн. т в 2018 году в год (11,4 млн. баррелей в день), до 310 млн. тон (6,3 млн. баррелей в день) в 2035 году. Т.е. ожидается без малого двукратный обвал.

Итак, в «демократической» России процесс стремительного сокращения числа акционерных обществ отражает не только и не столько концентрацию и централизацию капитала, сколько физическое уничтожение той материально-технической базы, которая досталась России в наследство от СССР.

Только в период 2000 — 2017 гг., по оценкам независимых экспертов, в стране было уничтожено 74 тысячи заводов и фабрик. Согласно другой оценке, с 2005 года по настоящее время навечно закрыто 35 тысяч крупных и средних заводов. Еще раз подчеркну, что это цифры, которые отражают не какие-то юридические реорганизации, в физическое уничтожения производственных объектов, которые превратились в груды металлолома и развалины цехов. Потери, сопоставимые с теми, которые страны понесла в годы Великой Отечественной войны.

Против России велась и продолжает вестись необъявленная война, которая уничтожает остатки отечественной экономики. Одним из эффективных орудий такой войны стали различные общества «с ограниченной ответственностью», в первую очередь, акционерные общества. Они дают возможность учредителям АО вести войну на поражение при обеспечении полной безопасности учредителей и главных акционеров. Очень хотел бы, чтобы те политики, которые искренне и решительно ведут борьбу за спасение и возрождение Отечества, задумались об этом. Соответственно очень настоятельно советую им включить в свои программы требование о немедленной ликвидации в России института «акционерное общество».

Наши либералы

Почему министров нынешнего российского правительства меньше всего интересует социальная политика государства

Юрий Пискулов

https://svpressa.ru/blogs/article/249661/

Постоянная рубрика портала на эту тему, наверное, имеет право на жизнь. Она помогла бы прояснить актуальный вопрос, кто они, наши либералы, и чем отличаются от других, например, западных. Здесь не обойтись без обращения к наследию выдающегося нашего политика и экономиста Е.М. Примакова, юбилей которой недавно отметила страна. «Для понимания модели развития экономики сегодняшней России необходимо исходить из переплетения идеологий. …Либерализм, консерватизм и социализм — три самые значительные идеологии современности, которые испытывают взаимовлияние, даже взаимопроникновение». Он подчеркивал также, что есть либералы, а есть «псевдолибералы» или неолибералы.

Во власти либералы или неолибералы ?

У нас модно ругать «либералов во власти», особенно представителей финансово-экономического блока правительства. Но разве кто-нибудь из них публично признался, что он либерал или неолиберал и считает либерализм или неолиберализм единственной верной идеологией социально-экономического развития России? Не помню.

Другое дело, если присмотреться к их работе или, как говорил Примаков, их подходам к решению стоящих задач и, особенно, к результатам работы, то тогда можно делать выводы. Эти результаты за три десятилетия пребывания либералов во власти, по общему мнению, более чем скромные.

В этой связи возникает более глубинный вопрос: наши либералы — действительно либералы, исповедующие три главных принципа, написанные в свое время на знаменах Великой французской революции, «Свобода, равенство и братство»?

За подсказкой обратимся опять к авторитету — Примакову, который называл наших либералов во власти «псевдолибералами» или неолибералами. Об отличии неолиберализма от классического либерализма мы с Русланом Хасбулатовым недавнорассказывали в «Свободной прессе» («Другой Примаков») и более подробно в «Независимой газете» (30.10.19).

Неолиберализм — идеология крупного капитала — корпораций и ТНК, которые из трех названных принципов взяли за основу один — свободу, — свободу рук монополий и крупных корпораций и для господства в экономике, в том числе, глобальной, с помощью власти. При этом «социалка» — социальная политика государства интересует их меньше всего.

Воплощением неолиберализма считается «Вашингтонский консенсус», достигнутый в конце 80-х американскими профессорами и представителями власти, включая МВФ и Всемирный Банк. В 1991 г. программа «Вашингтонского консенсуса» для России (известная так же, как «шоковая терапия») была предложена Ельцину, одобрена им и передана для исполнения правительству Гайдара. О ее пользе и вреде (несравненно большем) написано много.

Главное, почему принципы «Вашингтонского консенсуса», на которых неолибералы строят свою политику в России, нам не подходят, объяснил тот же Примаков: российские неолибералы исходят из универсальности западных экономических теорий и не считаются с особенностями и степенью развития рыночных отношений в нашей стране. В этом их основная ошибка («Надежды и тревоги» Соч. т. 7, стр. 203).

В отличие от нас китайские товарищи не воспользовались неолиберальными рецептами, получив в результате не «потерянные десятилетия», а большие социально-экономические достижения, которым завидует весь мир.

Примаков, считавший себя либералом (в истинном смысле этого слова), до последних дней своей жизни боролся с неолиберализмом и неолибералами, указывая, в частности, что борьба с инфляцией не должна вестись за счет подавления деловой активности. Предложения мэтра сегодня поддерживают ведущие российские экономисты: А. Аганбегян, недавно ушедший В. Ивантер, Р. Хасбулатов, С. Глазьев, А. Клепачи многие другие авторитетные эксперты.

Жаль, что финансово-экономические власти, уверенные в своей правоте, не обращают внимание на эти предложения и предостережения. В результате социально-экономические показатели развития у нас хуже, чем у других развивающихся стран: помимо Китая и Индии, это Ю. Корея, страны АТР и даже ряд государств Африки. (Напомним, что главная организация ООН для развивающихся стран — ЮНКТАД — обоснованно считает Россию развивающейся экономикой).

При сохранении нынешних подходов к экономической политике, подчеркивают специалисты Института Народнохозяйственного Прогнозирования РАН, Россия не то что потеснит Германию с 5 места в мировой экономике, а рискует скатиться с 6 места на 7 после Индонезии. По расчетам Института, даже при полном исполнении всех нацпроектов, ВВП к 2024 г. будет увеличиваться не более чем на 0,8% в год: нацпроекты «не могут и не должны заменить меры регулярной экономической политики, включая бюджетно-налоговую, денежно-кредитную и пространственную составляющую», — говорит директор ИНП РАН академик Борис Порфирьев. — В сложившихся условиях риски от бездействия значительно выше, чем от тех ошибок, которые боятся совершить власти.

Портрет российского либерала

В России много известных либералов с различной взаимопроникающей идеологией. Кто они? Истинные либералы, или скорее неолибералы, или может быть либералы-государственники? Оставляем ответ за читателем. Одной из влиятельных фигур в политике и финансах, несомненно, является доктор экономических наук Алексей Кудрин. Об этом говорит и его карьерная биография. Сегодняшний председатель Счетной Палаты (по представлению президента) взошел по жесткой вертикали власти от выпускника экономического факультета ЛГУ, главы Комитета по экономической реформе исполкома Ленсовета, руководителя КРУ администрации президента (освободив это место В. Путину в 1997 г.), до министра финансов РФ (2000−2011 гг.) и зампредседателя Правительства (2007−2011 гг.). Карьера оборвалась из-за разногласий с тогдашним президентом Д. Медведевым по поводу методов проведения экономической политики. За заслуги перед отечеством награжден орденами и знаками отличия, и не только российскими: в 2004 г. — «Лучший министр финансов года» по версии английского «The Banker», и повторно в 2010 г., по мнению журнала «Euromoney».

Согласно Википедии и другим источникам он — либерал, приверженец свободного рынка, «разумный управляющий финансами», глава оргкомитета Гайдаровского форума, председатель попечительского совета Института экономической политики им. Гайдара и т. д. В его бытность министром финансов Россия выплатила большую часть своей внешней задолженности, а сверхдоходы от нефти были направлены в стабилизационный фонд; выступал за сокращение расходов на оборону и социальную сферу, объясняя необходимостью развития промышленности, хотя как главный финансист помогал этому мало.

Гайдаровский форум, на который собирается либеральная элита, включая финансово-экономический блок правительства, по мнению многих независимых экспертов, выражает в первую очередь неолиберальный подход к решению проблем и перспективам российской экономики. «Это не дискуссионная площадка, — говорит независимый эксперт Михаил Сергеев, — на ней представлена фактически одна точка зрения — точка зрения отживающей школы».

Альтернативой можно считать Московский экономический форум, который в идеологическом плане фактически противостоит гайдаровскому, за что последний, по словам СМИ, «в упор его не замечает».

А следовало бы. Проводимый по инициативе Института экономики РАН, он представляет разные, в том числе либеральные, подходы и инструменты экономического развития, собирая большую и авторитетную аудиторию российских и зарубежных экспертов. Так, в 2016 г. Московский форум с большим успехом провел специальную сессию, посвященную правительству Примакова-Маслюкова 1998−1999 гг. и актуальности применения его опыта для решения проблем современной России. На сессии отмечался высокий профессионализм членов антикризисного правительства Примакова и главы Центробанка Виктора Геращенко, совершивших «экономическое чудо» — был остановлен кризис и начался разворот в сторону устойчивого роста экономики (на 2% в месяц). Успех правительства Примакова-Маслюкова заключался в том, что оно отказалось делать то, что до него и потом делали последующие правительства.

Период пребывания Кудрина в финансовой власти стал временем жесткой критики бюджетно-финансовой политики, в том числе со стороны Примакова. Эта критика, во многом актуальная и сегодня, сводилась к следующему:

• Хорошо, что Минфин покрыл внешний долг в сумме 90 млрд долларов, но остальные сверхдоходы от нефти пошли не на развитие экономики и ее инфраструктуры, а в «кубышку» — Стабфонд. Финансистам удалось убедить президента в том, что инвестирование этих доходов внутри страны вызовет всплеск инфляции. Как показала практика, это не так, тем более, что причиной инфляции в России является, в первую очередь, засилье монополий и их ценовая политика.
• Из-за нехватки инвестиций («длинных денег на доступных условиях») страна попала в непозволительную зависимость от импорта капитала и товаров.
• Российская экономика стагнирует, прежде всего, по внутренним причинам.
• Для российской финансово-экономической политики характерно доминирование бухгалтерского подхода над политикой развития.
• Государственные вложения в человека не поощрялись. Поворот к социально-ориентированной экономике произошел лишь в последние годы президентства Путина.
• В условиях, когда «стоимость кредитов банков достигает заоблачных высот» можно ли рассчитывать на ускоренный экономический рост?

Известно, что бытие определяет не только сознание, но и поведение. Не является исключением и поведение политика Кудрина. В новой должности главного аудитора и контролера бюджета ему пришлось не только «сжигать то, чему поклонялся, поклоняясь тому, что сжигал», но и стать критиком политики, которую проводил в свое время вместе с ЦБ.

Его последняя инициатива — перераспределение уже выделенных средств на социальные нужды для дополнительных выплат самым обездоленным, думаю, не является, как говорит Юрий Пронько, «новой провокацией Кудрина» («Царьград ТВ 12.11.19»); или что либералы — Кудрин и Греф якобы за то, чтобы сдать наш суверенитет Западу. Более того, по сообщениям СМИ, Кудрин претендует на роль представителя России по урегулированию отношений с Западом. В любом случае, он набирает очки в рейтинге ведущих политиков России, заняв в списке, публикуемом «Независимой газетой», в октябре 35 место против 41 в сентябре.