Сегодня, 17 августа, мы отмечаем 80-летний юбилей выдающегося актёра, режиссёра и коммуниста Николая Николаевича Губенко. А год назад, за сутки до своего дня рождения, он ушёл от нас.

Оставленное его ярким талантом творческое наследие навсегда вошло в сокровищницу отечественной культуры. С волнением смотрятся пронзительные фильмы, где он играет и которые он снял. Не изгладятся в памяти мощные его актёрские и постановочные театральные работы. Созданный им театр «Содружество актёров Таганки» внёс немало нового в содержание и стилистику современного сценического искусства.

Но вот гильотиной нависает после его ухода роковой вопрос: а останется ли этот уникальный коллектив в русле тех принципов, которые завещал ему основатель? Уж слишком велико давление «сверху», чтобы переиначить и опустить достигнутое под руководством Николая Губенко, направить труппу совсем по другому пути. Не реагирует власть и на просьбы воспитанников Мастера о присвоении театру его имени.

Важно напомнить, что Николай Николаевич был не только крупнейшим и многогранным художником, но также видным общественно-политическим деятелем, убеждённым коммунистом и настоящим советским патриотом. Приведу его собственные слова: «Я стал коммунистом от рождения, в катакомбах Одессы, где родился».

По-моему, много значит такое самосознание человека. Известно, что родился Губенко действительно во время бомбёжки в осаждённом фашистами городе-герое. Захватчики повесили потом его мать, а отец, военный лётчик, вскоре погиб в бою над Донбассом. Николай рос в детдоме и всегда говорил, что вырастила его Советская Родина, которой он безмерно был благодарен всю жизнь.

Нетрудно представить, какой трагедией стала для него гибель родной и любимой Страны Советов. В эти дни исполняется 30-летие «чёрного августа» 1991 года, который стал преддверием «чёрного декабря», когда в Беловежье был подписан предательский акт о ликвидации Советского Союза. Именно поэтому мы решили опубликовать сегодня выступление депутата-коммуниста Николая Губенко в Госдуме РФ перед голосованием по импичменту Б. Ельцину.

Виктор КОЖЕМЯКО.

Здание Государственной думы. Большой зал. 14 мая 1999 года. Председательствует председатель Государственной думы Г.Н. Селезнёв.

Председательствующий:

— Слово для выступления предоставляется Губенко Николаю Николаевичу.

Губенко Н.Н., фракция Коммунистической партии Российской Федерации:

— Уважаемые депутаты! Семь с лишним лет у власти оставшейся в одиночестве России стоит Борис Николаевич Ельцин. Семь лет — это возраст, когда ребёнок идёт в школу. В семь лет на доске он пишет свои первые слова: «мама», «Родина».

В моё время, в послепобедные годы, третьим по очереди словом было слово «Сталин». А вот в учебнике Кредера, по которому сейчас обучаются истории наши школьники, о Сталине не написано ничего, кроме того, что он диктатор, политический интриган. Ни слова, ни упоминания о роли его личности в Победе советского народа над гитлеровским фашизмом, целью которого было уничтожение Советского Союза!

И вот уже восьмой год слово «Родина», которое мы когда-то с патриотическим чувством выводили на школьной доске, тоже перечёркнуто для всей России. Его нет, оно перечёркнуто Борисом Николаевичем в Беловежье.

От тевтонов до Наполеона и Гитлера попытки сломать российскую цивилизацию были неудачными. Ельцин реализовал давнюю мечту Гитлера — нет Советского Союза! Не случайно, наверное, президент так убеждённо на всех этапах проти­востоял закону о культурных ценностях, перемещённых во время Второй мировой войны. Не случайно он так весело плясал в Берлине на могилах наших отцов. Не случайно, наверное, под его дирижёрскую палочку число жертв Великой Отечественной войны по странным обстоятельствам почти совпадает с числом брошенных и преданных русских в результате Бе­ловежских соглашений.

Нельзя скрыть уничтожение СССР и советского народа тем, что вы назовёте это политическим решением по «разводу» некогда братских республик.

Очевидная причина — не самораспад СССР, а просто личная ненависть Ельцина к Горбачёву, личное стремление Бориса Николаевича к единовластию. Следствием этого явились абхазская, приднестровская, чеченская войны и неразбериха в управлении государством, бесчестное ограбление миллионов наших сограждан.

Большинство граждан России прожили последние годы как страшный период. В десятки миллионов семей вернулись страхи, которые, казалось бы, давно ушли в прошлое: страх пе­ред нищетой, голодом, бедностью, болезнями, холодом, национальными конфликтами, перед насилием преступников и, глав­ное, насилием власти. Простой человек стал чувствовать себя жертвой. И самое страшное — в России верховная власть, на которую уповал наш человек как на опору семьи и государства, предстала перед ним не как защита, а как едва ли не главная угроза.

Это удар по духовным основам нашей культуры. Мы знаем из истории нашего народа, как поразительно стойко переживал трудности и беды наш народ, когда ощущал, что верховная власть с ним. Но как только он чувствовал, что верховная власть его предаёт, рушился источник силы народа. Это и произошло с Россией сегодня.

Скажем прямо: практически во всех слоях общества созрело убеждение, что президент не с Россией, а против России, что измена — в Кремле. Участие американских советников в предвыборной кампании, выдача кредитов МВФ под отдельных лиц, намеченных в Вашингтоне, двойное гражданство банкиров и предпринимателей, рассекречивание государственных тайн, утечка идей и технологий в те страны, чьё оружие направлено против России, — это ли не ответы на вопрос, кто сегодня хозяин в России? Хозяин тот, кто бомбит Югославию. И спецпредставитель Бориса Николаевича господин Черномырдин — это не более чем камуфляж. Отрицать это — вопрос политической конъюнктуры, но этим убеждением насыщена наша жизнь.

Повторяю: это страшный удар по культуре, потому что вся наша культура проникнута идеей государственности. Если измена идёт из Кремля, то рассыпается Россия, рассыпается её культура. Верховный властитель в России должен задавать нравственный образец. Если же он противоречил главным устоям культуры, возникал тяжёлый кризис. Так было в 1916, 1917 годах. Такой же, если не тяжелее, кризис мы переживаем сегодня.

Признаем честно: нравственная обстановка, которая сложилась в окружении президента, вызывает у честного человека омерзение. Это хуже, чем придворная камарилья при Распутине. Сегодня безумная роскошь резиденций, обедов, раздача постов и капиталов демонстрируется даже с каким-то глумлением миллионам обедневших и голодающих соотечественников.

Бесконечные премии и банкеты, на которые затягивают деятелей культуры, прокладывают между ними и народом духовную пропасть. Президент, задав антисоветский и антирусский образцы поведения власти, разрушил важные культурные стандарты. И правильно был помянут Аллен Даллес 1946 года: хамство и наглость, ложь и обман, пьянство и наркомания, беззастенчивость, предательство, национализм и вражда народов культивируются. А тех, кто противостоит этому, превращают в посмешище, находят способы их оболгать.

Нашей культуре, идущей от наскальных надписей пещерных христиан, Рублёва и Пушкина, чуждо изуверство. Нам пришлись по сердцу идеалы Просвещения, у нас расцветали наука, поэзия — самые разные властители России относились к ним бережно. А Ельцин предстал как верховная власть от­крыто изуверского типа. Под этот тип ему пишутся речи, отрабатываются его жесты, шутки. Под этот тип подогнали действия в октябре 1993 года, действия в Чечне. С этим типом согласуется всё то, что сотворила президентская рать с нашей наукой, школой, литературой, искусством. Верховный властитель в России был и особой духовной фигурой. Его образ окормлял народ, излучая любовь к нему, даже при всех строгостях и жёсткости верховной власти, как при Грозном или Сталине.

При Ельцине Россия вошла в разрушительный для нашей духовности период. (Микрофон отключён.)

Председательствующий:

— Добавьте, пожалуйста, время. Завершайте, Николай Николаевич.

Губенко Н.Н.:

— Его образ излучает зло и ненависть. Перед нами властитель, не любящий свой народ. Весь пафос его слов и дел — разрушение. Сам образ этого человека, его жесты и голос, выражение лица означают угрозу ближнему. Я призываю депутатов голосовать по всем пяти пунктам импичмента «за».

Я предупреждаю: господин президент, кончайте расстреливать неугодный вам парламент! Если у вас есть лишние танки, ракеты и пушки — отдайте их на помощь Югославии. (Аплодисменты.)

Председательствующий:

— Спасибо, Николай Николаевич.