https://db.kchr.muzkult.ru/news/54089051
Кровавые 5 месяцев – с августа 1942 по январь 1943 года Карачаево-Черкесия находилась в оккупации фашистов. Бойцам Красной Армии пришлось держать оборону и спасать родные земли от немецких захватчиков. Но война не делит людей по возрастным категориям. И десятки детей встали из-за школьных парт и вышли на свой смертельный бой.
Истории детей, которые мы выкладываем, чудовищно схожи. И все они – шокирующе разные. Дети-герои, поступки которых совсем не вяжутся с их возрастом – они делали это, не думая о рисках, о возможности попасть в плен, о медалях и наградах – они искренне хотели помочь. Хоть и знали, что школа войны может стать для них последней.
Дима Юрченко
Партизанский отряд «За Родину», сформированный в Микоян-Шахаре (г. Карачаевске), во главе с командиром Михаилом Исаковым уходил от приближающегося врага в Аксаутское ущелье. Там находилась база партизан. В числе бойцов отряда был и четырнадцатилетний мальчишка из Усть-Джегуты Дима Юрченко. 9 августа 1942 года Дима вышел с отрядом из Микоян-Шахара и как в воду канул.
Дима тяжело переживал прощание с мамой Варварой Николаевной, до последнего мгновения не отпускавшей сына в горы. Здесь же, в отряде, он пишет письмо матери, как это не удивительно, в конце концов, пришедшее к ней: «Прости меня! Я очень виноват перед тобой, мама. Но Родина зовет. Зовет! О, мама! Если не вернусь, не плачь, а гордись своим сыном Димкой!»
Вслед за партизанами в ущелье Аксаута входили и немецкие горные стрелки из дивизии «Эдельвейс». Хорошо вооруженные и обученные сражениями в горах, они быстро настигали партизан.
Дима погиб на Монаховой поляне за селением Хасаут-Греческое в битве с фашистами. Он был тяжело ранен в ноги и, подорвав себя гранатой, унес с собой много фашистов. На месте его гибели Диме поставлен памятник-обелиск. Мама Димы Варвара Николаевна исходила все горные тропы, пастухи в горах были опрошены, чтобы узнать о сыне хоть что-нибудь. И вот совершенно случайно друг Димы Гена Томилов узнает от местного лесника Якуба из Архызского лесничества о героической гибели Димы. Диме было 14 лет.
Отрывок из книги Л.Харченко «Шел ребятам в ту пору…» (Ставрополь, 1973). Воспоминания лесника Якуба:
«Плохой день был пятнадцатого августа. Аман день. На Малом Карджаумасе нас опять обстреляли. Тяжело ранили нашего лейтенанта возле дома лесника. Нельзя бросать товарища. Командир сказал: «Кто пойдет добровольно?» Ответили — все пойдут. Нас было четверо. Среди нас и Дима Юрченко.
По-пластунски поползли к домику лесника. Фашисты заметили и не подпускают к лейтенанту. Тогда я сказал, что возьму огонь на себя. И пополз вниз, к берегу Аксаута. Пусть стреляют в меня.
Фрицы кинулись в мою сторону. Но преграда им река. Через нее не переплыть, не перейти. Бурная и глубокая река. «Рус, сдавайся!» — кричали с берега. Стали пилить сосну, чтобы перебраться на мой берег.
Но я стрелял. Я не давал им возможности перейти. Я не слыхал, как ко мне подполз Дима. «Почему вернулся?» — кричу ему. Дима молча показал на свои ноги. За ними тянулся кровавый след.
— Спасайте лейтенанта, а я свою жизнь дорого отдам, — и потряс противотанковой гранатой.
Я перевязал ему одну ногу, на другую наложил жгут. «Дима, ты стреляй, — сказал я ему, — я вынесу с ребятами лейтенанта, и мы придем за тобой. Продержись, друг!»
Мы перенесли лейтенанта и тут же поползли вниз на выручку Диме. Но почему наступила тишина? Нет выстрелов. Только ветер в ветвях да шум злого Аксаута. Почему перестал стрелять Дима? Мы торопились. И вдруг сильный-сильный взрыв. Я в ужасе смотрел на товарищей — я уже знал, что произошло. Как мы тогда стреляли в фашистов! Подползли совсем близко и стреляли. Они по натянутой веревке переправлялись через реку. А мы пулями сбивали их в бурную реку. Оттуда никто никогда не выходил.
Якуб замолчал, долго шевелил угли в догорающем костре.
— Подползли мы совсем-совсем близко к месту взрыва и оцепенели. Там, где я оставил Диму, была лишь одна воронка и в небо уходила гарь. По земле расползлись бурые пятна крови. Некого было нам спасать, — с трудом заговорил Якуб снова. — Там, где оставался Дима, была лишь одна воронка. Нашего бесстрашного джигита не было в живых...»
Добавить комментарий