Рецепт Сбербанка незамысловат – распилить бюджет, а потом заставить государство платить за воровство банкиров в тройном размере 

В прессе не раз упоминалось о том, что все близкие родственники главы Сбербанка Германа Грефа задействованы во всевозможных непрозрачных схемах, которые используются для обогащения семьи. Часто это обогащение происходит за государственный счет, реже — за счет тех неосмотрительных коммерсантов, которые рискнули связать свой бизнес с этим банковским учреждением. Вскользь упомянем, что жена Грефа Яна ведет совместный бизнес с бывшей супругой вице-премьера России Дмитрия Козака и топ-менеджером корпорации АФК «Система», родная сестра – бизнес-партнер экс-губернатора Приморского края Сергея Дарькина. Старший брат – один из крупнейший ритейлеров Омска, активно кредитующийся в Сбербанке. Племянница организует корпоративы для банка, и даже теща умудрилась вступить в рабочий конфликт с дочерью саратовского губернатора Павла Ипатова. Сын Германа Грефа Олег является совладельцем консалтинговой компании «НЭО центр», аккредитованной при Сбербанке в статусе оценщика-партнера, прославившейся в свое время благодаря ряду скандалов, в которых компания в разы занижала стоимость залогов, позволяя банку приобретать их за бесценок. Надо отдать должное: из всех возможных банковских операций в Сбербанке полноценно освоили только одну - отъем чужого имущества. 

Так, коммерсант Михаил Безелянский говорит, что экономические процессы в стране регулируются бандитскими методами. Выходцу из «Альфа-эко», в 1990-е основавшему ТД «Перекресток», в 2010 г. пришлось отдать людям Германа Грефа сеть «Мосмарт». Сеть отобрала у ее создателей специальная «дочка» Сбербанка, организующая силовые захваты — компании «Сбербанк капитал», затем из предприятия были выведены активы, после чего «Мосмарт» приказал долго жить. Безелянский и его партнер Андрей Шелухин отделались малой кровью. Для других бизнесменов, чье имущество понравилось Грефу или его родственникам, столкновение со «Сбербанк капиталом» стало роковым. Сейчас жертвы скрываются за границей или сидят по тюрьмам, проклиная коррупцию в госбанке и обвиняя его «дочку» в рейдерстве. 

«Решала» Хачатурянц

Гендиректор «Сбербанк капитала» Ашот Хачатурянц (на фото) вспоминал в интервью «Ведомостям», что, когда компания создавалась, про управление проблемными активами речь не шла. Сбербанку, по его словам, требовалось инвестиционно-банковское подразделение. «Компанию зарегистрировали в июле 2008 г. [как 100%-ную “дочку” Сбербанка], Ашот Хачатурянц вступил в должность в сентябре, и в октябре начали набирать команду, — вспоминает заместитель Хачатурянца Дмитрий Беленов. — У нас не было своего офиса. И вот я сидел с ноутбуком в своей машине, припаркованной около центрального офиса Сбербанка, работал с документами, а потом приносил их на флешке в банк. Потом нам выделили небольшой офис в банке». 

Кризис 2008 г. смешал все карты, «Сбербанк капитал» стал чем-то средним между рейдеской группировкой и коллекторским агентством – грань между этими структурами в России весьма условна. 

Хачатурянц вспоминает историю, произошедшую вскоре после создания «Сбербанк капитала». Осенью 2008 г. у Шалвы Чигиринского наступили margin calls по кредиту Сбербанка, выданному под залог 23,3% акций его компании Sibir Energy. «Чигиринский пришел к нам и предложил структурировать кредит по английскому праву. Мы еще не успели сказать “да”, как он прибежал в администрацию президента, — рассказывает Хачатурянц. — И чем все закончилось? Он… все потерял. Мы смогли в итоге продать эту компанию “Газпром нефти” и вернуть Сбербанку $1 млрд». 

Для обозначения состояния заемщиков в Сбербанке придумали специальный «светофор», рассказывает Беленов, зеленый цвет — заемщик без проблем, заемщик с незначительными проблемами — желтый, заемщик, находящийся в предбанкротном состоянии, — красный и банкрот — черный. В кризис, если у красного или черного заемщика был какой-то живой бизнес или активы, то к работе с ним подключали «Сбербанк капитал». 

Создание бригады Хачатурянца

По словам Беленова, всем проблемным заемщикам предлагалась одинаковая схема: должник отдает «Сбербанк капиталу» контрольный пакет за символическую сумму с возможностью его обратного выкупа, а банк списывает с него долги. 

Но должники не всегда на это соглашались. Бизнесмен Сергей Пойманов, как основной владелец корпорации «Павловскгранит» (ведущий производитель щебня) отказался передавать банку контроль. Одна из компаний Пойманова — «Павловскгранит-инвест» перед самым кризисом, в августе 2008 г., взяла кредит на 5,6 млрд руб. в Центрально-Черноземном Сбербанке под залог «Павловскгранита», а в 2009 г. не смогла платить по долгам. Кредитный комитет Сбербанка решил реструктурировать долг «Павловскгранит-инвеста». Структура Пойманова должна была передать «Сбербанк капиталу» 51% акций «Павловскгранита» (за 1 млн руб., уточнил сам Пойманов). Взамен Сбербанк снимал с «Павловскгранит-инвеста» долг и переоформлял его на «Павловскгранит». Платежи по кредиту начинались через два года — до лета 2011 г. новый заемщик получал кредитные каникулы, а ставка снижалась с 15 до 14,75%. 

Пойманов отказался – смутила полная потеря контроля над предприятием на два года: «При переговорах выяснилось, что, получив 51% акций «Павловскгранита», «Сбербанк капитал» заменит там совет директоров: «Неизвестно, в каком состоянии я получил бы предприятие назад». «Сбербанк капитал» пошел в суды. Первые 36,37% акций «Павловскгранита» были списаны со структур Пойманова в мае 2011 г. Из отчета Счетной палаты, посвященного «Сбербанк капиталу», кредитными договорами Сбербанка и другими документами, из которых следует, что этот пакет «Павловскгранита», а потом и остальные его акции вместе с долгами Пойманова достались структурам, связанным с Национальной нерудной компанией компаньона главы Сбербанка Германа Грефа – известного по ряду финансовых скандалов «черного девелопера» Юрия Жукова. Сбербанк по указанию Грефа, имевшего свой интерес с бизнесу Пойманова, немедленно перекредитовал нового собственника «Павловскгранита». Напомним, речь идет о том самом Жукове, который был назначен Грефом руководителем структуры под названием «Сбербанк-Девелопмент» сразу же после скандала с выводом из-под залога «Номос-банка» акций «Первой ипотечной компании». Причем Греф откровенно предложил Жукову внести захваченные рейдерским способом акции «ПИКа» в устав сбербанковской дочки, что вызвало у профессионального сообщества настоящий шок. Для полноты картины стоит, наверное, упомянуть, что после признания кредита «Павловскгранита» проблемным, банк переуступил свои права требования компании Ашота Хачатурянца. При этом Герман Греф поручил провести оценку пакета акций «Павловскгранита», принадлежавших ООО «Витэра», компании «НЭО Центр», которая определила их стоимость в 1,144 млрд. рублей, в то время, как независимые оценщики называли цифры не менее 4,6 млрд руб. Но «НЭО центр», как уже говорилось, очень даже зависимая от Сбербанка компания, ведь ее возглавляет сын Германа Грефа Олег... 

Похожих конфликтных историй с участием бизнес-интересов Грефа и членов его семьи у «Сбербанк капитала» было немало

12 пропавших миллиардов 

Опасения Пойманова, что «Сбербанк капитал» не справится с управлением, возможно, были небезосновательны. Об этом свидетельствуют истории, произошедшие с торговыми сетями, которыми управлял «Сбербанк капитал»: «Алпи», «Мосмарт» и «Вестер». 

Торговая сеть «Мосмарт», которую основали Безелянский и Шелухин, была должна Сбербанку 3 млрд руб., и к работе с этим долгом Греф подключил «Сбербанк капитал». «Мосмарт» входил в список предприятий, которые могли получить господдержку в кризис. Но, вспоминает Безелянский, Грефу и Хачатурянцу понравились магазины «Мосмарта» как объекты недвижимости, «в бизнесе они мало что понимали». 

По обычной схеме собственникам «Мосмарта» предложили передать контрольный пакет «Сбербанк капиталу», они долго не соглашались. Переговоры длились целый год, вспоминает Безелянский, «до тех пор пока компания не умерла, а когда умерла, то они принялись ею управлять». Пока шли переговоры с Грефом, работа «Мосмарта» была практически парализована — поставщики, которым перестали платить, один за другим подавали иски в суд. 

В июне 2009 г. сеть численностью в 25 магазинов перешла под контроль «Сбербанк капитала» — он получил 50% плюс 2 акции, около 40% осталось у Безелянского и Шелухина, еще 10% перешло компании члена совета директоров АФК «Система» Евгения Новицкого. 

Часть магазинов «Мосмарта» окружение Германа Грефа вывело из компании сразу, так как банкира интересовал прежде всего кулуарный распил объектов недвижимости. К осени 2009 г. управленцы восстановили отношения с поставщиками, сеть начала работать и активно кредитоваться в Сбербанке. «Сбербанк всегда декларировал, что у него два ресурса — временной и денежный. Сбербанк может ждать и год, и два, и десять и “долить” в любой момент в любой бизнес любую сумму — в кризис он получал залоговые кредиты по линии ЦБ», — рассказывает Беленов. В случае с «Мосмартом», похоже, «перелили» — долг сети перед Сбербанком вырос до 12 млрд руб., деньги выводились в частные структуры также, как и здания. В 2011 г. сеть перестала существовать, ее остатки в виде семи гипермаркетов (четыре в собственности, три в аренде) продали владельцу «Седьмого континента» Александру Занадворову за символические $1000. За личное обогащение Грефа и Хачатурянца на 12 миллиардов рублей заплатил бюджет государства, как собственника банка. 

Как же долг вырос вчетверо? Неужели украли еще больше, чем обычно? «Если совсем грубо, прожрали деньги», — говорит один из бывших менеджеров «Мосмарта». 

От «Алпи», доставшейся «Сбербанк капиталу» в числе первых его активов, избавились еще раньше. 23 торговых коплекса за 3,5 млрд руб. купила «АМК-фарма» (входит в ГК «Регионы» семьи Муцоевых). 

В числе первых активов «Сбербанк капитала» была и проблемная задолженность структур нефтяной компании Urals Energy Сергея Бежанова, Вячеслава Ровнейко, Георгия Рамзайцева и Леонида Дьяченко. Неоплаченный крелит оценивался в $635 млн. Обеспечением по кредиту в $500 млн были 35,55% ООО «Таас-Юрях нефтегазодобыча». По кредиту на $135 млн, выданному для покупки 100% ООО «НК «Дулисьма», обеспечения не было, а по кредитной линии, выделенной под инвестиционную программу «Дулисьмы», обеспечением была сама «Дулисьма», которая добывала 50 000 т в год. 

С «Дулисьмой» «Сбербанк капиталу» пришлось повозиться. После того как должник перестал обслуживать кредит, в «Дулисьме» поменяли форму собственности с ООО на ЗАО. Это произошло по требованию самого банка, но документы были оформлены таким образом, что залог был утерян, рассказывает Беленов. Через полгода переговоров «Сбербанк капитал» добился, чтобы необеспеченный кредит на $135 млн был переведен на ЗАО «НК «Дулисьма», а потом и переоформил на себя оба актива Urals Energy. 

«Сбербанк капитал» управлял бывшими активами Urals Energy до 2012 г. «Там ситуация была аховая, — считает Хачатурянц. — Мы провели огромную работу». Сбербанк выдал «Дулисьме» 7,5 млрд руб. кредитов на развитие. По словам Хачатурянца, была построена труба до магистрального трубопровода «Транснефти», удалось добиться экспортной квоты. А сохранением льготной ставки экспортной пошлины, которую в 2011 г. для малых месторождений отменяли, лично занимался президент Сбербанка Герман Греф: в ноябре 2011 г. он написал обращение к куратору нефтегазовой отрасли Игорю Сечину. Тот провел совещание, на котором решили сохранить «Дулисьме» льготную ставку. 

В 2012 г. «Сбербанк капитал» решил продать нефтяные активы. 35% «Таас-Юрях нефтегазодобычи» за $444 млн купила «Роснефть», а «Дулисьму» за $95 млн — семья отца и сына Алексея и Юрия Хотиных. 

Удвоение отката

«В отличие от классической инвестиционной компании мы не искали клиентов, они даны нам судьбой», — рассказывает Беленов. За четыре года работы «Сбербанк капитал», по его подсчетам, вернул около 60 млрд руб., выручив их от продажи активов и долей в компаниях (см. таблицу). Хачатурянц говорит, что все активы, кроме одного — «Алпи», компания продала с прибылью. 

Какая же прибыль, если «Мосмарт» был должен 12 млрд руб., а продали его за $1000? Отдавая последние магазины владельцу «Седьмого континента» за $1000, «Сбербанк капитал» вместе с ними уступил Александру Занадворову и выросший с 3 млрд до 12 млрд руб. долг сети. Занадворов говорит, что цена «Мосмарта» была «рыночная». Рынок заключался в том, что Грефу показалось мало пропажи 12 млрд. – чтобы не доводить свое творчество до уголовных дел и скандалов, под сделку, призванную помочь Сбербанку материально, госбанкир слил Занадворову еще 31 млрд руб. Речь о возвращении этого кредита вряд ли можно вести серьезно. 

Получается, управляя предприятиями, «Сбербанк капитал» наращивает их долги перед Сбербанком, только эти долги превращались из «плохих» в «хорошие», то есть те, которые Сбербанк может увеличивать в разы. Видимо, поэтому практически никто из прежних собственников не заинтересовался «окном возможностей» и выкупил свой бизнес обратно. Владелец «Павловскгранита», потерявший свой бизнес из-за нежелания пойти навстречу «Сбербанк капиталу», можно сказать, легко отделался. Иные теперь в бегах, а то и в тюрьме. 

Война за МАИР

Владелец промышленной группы МАИР Виктор Макушин теперь живет на Кипре, а гендиректор металлургических заводов группы Сергей Мусатов приговорен к четырем годам. Так закончилась кредитная история МАИР и Сбербанка. 

МАИР называет себя крупнейшей в мире сетью ломоперерабатывающих предприятий, в 2008 г. выручка ее предприятий превышала $100 млн в месяц. У МАИР были кредиты в Сбербанке на 2,5 млрд руб. В начале 2009 г. Сбербанк потребовал от Макушина увеличить залог или вернуть деньги. Макушин в ответ попросил о реструктуризации (цены на продукцию МАИР упали впятеро, и группа не могла обслуживать долги), но банк отказал. Тогда Макушин инициировал банкротство заводов и публично обвинил чиновников и банкиров в рейдерстве. После этого на него завели уголовное дело о мошенничестве. Так бизнесмен оказался на Кипре. 

Летом 2010 г. Макушин отдал кредитору 77% «Русвтормет центра», которому принадлежали металлургические заводы МАИР в Красном Сулине и Георгиевске, проходившие процедуру банкротства. В интервью кипрскому порталу CJN Макушин рассказал, что договор о продаже «Русвтормет центра» подписывал, находясь в кипрской тюрьме в ожидании экстрадиции. 

Война за «Ижавто»

Бывшего владельца самарской группы СОК Юрия Качмазова Россия с 2011 г. пытается экстрадировать из ОАЭ. В СОК входил завод «Ижавто», на котором собирались автомобили Kia. В 2008 г. выручка «Ижавто» была почти 21 млрд руб. 

В кризис у «Ижавто» начались трудности — только Сбербанку она должна была 8 млрд руб. СОК нашла способ избавиться от перекредитованного актива: она продала «Ижавто» близким компаниям, а расплатился с ней фактически сам завод — автомобилями на $200 млн. Рассказывали, что часть автомобилей Качмазов вывел из-под залога Сбербанка, просто передвинув забор склада готовой продукции. «Мы не простим тем людям, которые допустили мошеннические действия, эту ситуацию. Мы будем делать все, чтобы привлечь их к уголовной ответственности, думаю, что им заниматься бизнесом в стране <...> будет очень непросто», — пообещал президент Сбербанка Герман Греф в интервью Business FM. 

На Качмазова завели уголовное дело, «Ижавто» обанкротили. Активы завода были проданы на торгах и в конечном итоге достались «АвтоВАЗу». А большую часть долгов «Ижавто» выкупил у Сбербанка акционер «АвтоВАЗа» — «Ростехнологии». 

Война за «Энергомаш»

Владелец холдинга «Энергомаш» Александр Степанов за границу уехать не успел, так как уже был осужден английским судом на два года и объявлен в международный розыск. В России уголовное дело о мошенничестве на 12,7 млрд руб. было возбуждено по заявлению Грефа. Арестовали бизнесмена в феврале 2011 г. прямо в офисе Сбербанка, куда он приехал договариваться о реструктуризации долга. В 2012 г. Степанова осудили на 4,5 года. 

«Энергомаш» — один из крупнейших российских холдингов, объединяющий восемь машиностроительных заводов, продукция которых поставлялась для АЭС, ТЭЦ. Forbes в 2009 г. оценил его активы в $4,3 млрд (включая $1,3 млрд долгов). 

В 2005 г. Степанов сделал ставку на производство и эксплуатацию малых газотурбинных ТЭЦ; на эту программу входящая в холдинг «ГТ-ТЭЦ энерго» получила в Сбербанке кредит на 17,5 млрд руб. В кризис события стали развиваться по знакомому сценарию. Сбербанк отказал в реструктуризации и потребовал в счет долга в 7 млрд руб. перевести активы на третью структуру. Степанов в ответ попытался провести «реструктуризацию» активов уже в своих интересах, но неудачно. Сейчас идет банкротство компаний «Энергомаша», Сбербанк — крупнейший кредитор. 

По любви, по обязанности и просто так

Сейчас в управлении «Сбербанк капитала» около 70 активов на 46,7 млрд руб. В презентации инвесткомпания делит их на три категории: «инвестиционные» (7,8 млрд руб., 17%), «под управлением» (16,8 млрд руб., 36%) и «технические» (22,1 млрд руб., 47%). Первые инвесткомпания, условно говоря, получила по любви, вторые – по обязанности, а третьи принадлежат ей лишь формально. 

«Инвестиционные» – это те активы, которые «Сбербанк капитал» получил «на условиях, полностью одобренных обществом, и в отношении которых общество обладает существенным влиянием <...> и полной свободой действий, в том числе по решению о выходе из проекта». Часть таких активов пришла от Сбербанка по договорам цессии, например «Хрустальные башни», полученные по отступному за долг в 2,3 млрд руб. (должник – Coalco), торговый центр «Пять морей» (должник – «Строитель-М»). Часть – прямые инвестиции. Например, заемщику не хватает денег, чтобы получить кредит Сбербанка по проектной схеме – в пропорции 30% (заемщик) к 70% (Сбербанк). «Сбербанк капитал» входит в его капитал для соблюдения этой пропорции. Так компания получила долю в жилом комплексе «Эсмеральд» «Главстроя» и 49% в армянском золотодобывающем проекте «Парамаунт голд майнинг». 

Активы «под управлением» – значит «полученные на условиях, не полностью согласованных с обществом (например, цессия без оценки рыночной стоимости), но в отношении которых общество обладает существенным влиянием <...> и относительной свободой действий». Например, девелоперские проекты «Царев сад» и «Город яхт», производитель автомобилей «Дервейс». 

«Технические» – активы, «в отношении которых общество выполняет функции балансодержателя и не имеет существенного влияния, решения о выходе принимаются вне общества». К ним относятся 2% акций «Русснефти», около 3% нефтяной компании «Аврора ойл», акции «Красной Поляны», «Соды-хлората» и др.