Вы видели, как вырубают лес? Не одно, не два дерева, а лес, просеку в 8 километров, шириной метров 30. Приезжайте в Берензас, посмотрите. Земля стоит, ощетинившись пеньками, оставшимися от елок и берез, черемух и калин.
P.S.: примечательно, что все это происходит в официально заявленный "Год охраны окружающей среды".
|
Как известно, “Кузбасс - территория добра!” Слоганы не терпят длиннот, но здесь стоило бы добавить в скобках: “за вычетом 4 процентов площади региона”. Потому что именно такая часть областных земель нарушена разработками угля. А рукотворный лунный ландшафт - это уже, скорее, “территория зла”. Зла, причиненного природе и людям. Было бы неправдой сказать, что власти не видят в том острейшей проблемы. Парламентарии от Кузбасса в Совете Федерации и Госдуме подготовили поправки к Закону “О недрах”, которые предполагают страхование ответственности недропользователей за ущерб, нанесенный природе, на сумму, равную стоимости рекультивации. Это чтобы исключить в будущем обычную вчера и сегодня ситуацию, когда, скажем, добыча на угольном разрезе уже прекращена, а “зашить” его денег нет... Или вот цитата из интервью Амана Тулеева РБК daily двухлетней давности: “По моему личному мнению и полученному заключению экспертов, увеличение объемов добычи угля в Кузбассе без ущерба для природы и человека возможно до 200 миллионов тонн. Исходя из этого, принято решение больше не разрешать выдачу лицензий на разработку новых угольных месторождений, кроме технологических разработок. Главная задача - восстановить то, что нарушено, и максимально сохранить природу”. (При желании в Интернете можно найти более ранние высказывания губернатора, определявшие предельный для экологии Кузбасса потолок добычи угля в 160 - 170 миллионов тонн.) К этому можно добавить еще, что в 2012 году в Кемеровской области, по сведениям Росприроднадзора, местным властям были переданы горными предприятиями 416 гектаров старых отводов - ныне рекультивированных земель. Причем, если верить официальным сообщениям на сей счет, приемные комиссии приняли не все, что предлагалось к сдаче, а только земли, прошедшие полный технологический цикл восстановления... Словом, власти озабочены и бдят. Правда, упомянутый законопроект все никак не преодолеет стадию предварительных согласований. А рекультивация в области рискует растянуться на полтора столетия, если будет проводиться такими темпами и дальше. И это еще при условии, что площадь нарушенных земель в регионе не увеличится. Что представляется неисполнимой мечтой, поскольку новый ориентир годовой угледобычи в Кузбассе не так давно определен и озвучен на уровне 250 - 300 миллионов тонн (к 2030 году). И я бы не сказал, что “поставленные задачи” обескуражили областные власти - пожалуй, наоборот, воодушевили. Хотя, конечно, речи по поводу новой стратегии развития кузбасского углепрома непременно содержат в себе требования блюсти и беречь природу. И одно время даже сопровождались прошениями в правительство о необходимости “остановить конвейер лицензий”, поскольку и того, что успели застолбить за собой их соискатели, копать - не перекопать. В то время как в Кузбассе больше, чем предостаточно так называемого “брошенного угля”. О том, в какой мере эти челобитные проникают в душу адресата, можно судить, зайдя на сайт Федерального агентства по недропользованию. Из представленной там таблицы следует, что за последние два года ведомство выдало более тридцати лицензий на разработку угольных участков в Кузбассе. Конечная цена за участок кол***ась на аукционах в широком диапазоне - от 2 до 400 миллионов рублей без малого. Рассмотрим среди них один из самых скромных по стоимости - Чуазасский участок, расположенный на юге Новокузнецкого района. Его запасы оцениваются в 35 миллионов тонн угля марки “Т”. ООО “Разрез “Степановский” (входит в компанию “МаррТЭК”) намерен обустроить здесь открытый разрез мощностью до 5 миллионов тонн плюс транспортную инфраструктуру. Участок площадью 11,7 квадратных километра достался ему на аукционе, проведенном в 2011 году, за 2,8 миллиона рублей. Что и говорить, порядочная сумма. За такие деньги порядочный человек со средствами может купить порядочную квартиру в Новокузнецке. Хотя, конечно, платежеспособность покупателя не всегда свидетельствует о его склонности к порядку. Сами знаете, как бывает: думали “в нашем доме поселился замечательный сосед”, а он, как шумовая граната. А еще его гости, что вечно газуют под окнами или долдонят на лестничной площадке. Туда же сосед почему-то выносит пакеты с мусором и там же вытряхивает половики. А чего стоит странная его привычка перекрывать вентиль водоснабжения в подвале... Вы скажете, что мы уходим от темы. Нисколько. Милые домашние ужасы, что описаны выше, своего рода миниатюра - уменьшенная в тысячекратном масштабе копия реалий быта в иных населенных пунктах Кузбасса, к которым присоседились угольные карьеры. Покрытые угольной пылью окрестности, высохшие колодцы, трещины в домах от близких разрывов, “временно нарушенные”, да так и не восстановленные коммуникации... И что примечательно, если неугомонного соседа в многоквартирном доме можно-таки застращать управдомом или участковым, то владельцам угольных разрезов такая власть не указ. Их право отравлять жизнь обитателям деревень и поселков едва ли не освящено лицензией недропользователя и покупкой участка. Ну, а за какую сумму приобретается порой эта индульгенция, уже говорилось. Кстати, попутный вопрос к специалистам: окупают ли подобные сделки, инициируемые Федеральным агентством по недропользованию, хотя бы госрасходы на геологическую разведку месторождений? Могут возразить: дескать, оно и видно, что автор не специалист, а путаник. Не понимая что почем, он представляет дело так, будто “Степановский” заплатил около 3 миллионов рублей за отпущение будущих грехов. А ведь угольщики выложили деньги всего лишь за право разрабатывать Чуазасский участок. Уголек-то еще добыть надо. Объем инвестиций в разрез будет на порядок-другой выше. И прежде собственнику еще предстоит добыть множество согласований, в том числе по экологической экспертизе, без чего техпроект просто не утвердят... Да уж, хотелось бы помечтать о том, как “бюрократия замотает проект”. Как знать, вдруг кто-то еще способен “по-дилетантски” изумиться тому, что угольный массив на глубине, доступной ковшу экскаватора, можно купить из расчета меньше чем гривенник за тонну. Да только это действительно мелочь по сравнению с ущербом, который, несомненно, будет нанесен здешней природной среде в случае обустройства разреза и его транспортной инфраструктуры. Участок расположен на водоразделе рек Большой и Малый Чуазас, Большой и Малый Кичи. Это стоит отметить особо, поскольку обустройство карьерного хозяйства непременно повлечет за собой нарушение баланса как грунтовых, так и поверхностных вод, не говоря уже о вырубке лесов (здесь преобладают хвойные породы и береза). По описанным в начале статьи обстоятельствам далеко не факт, что по завершении угледобычи на участке будет восстановлен нарушенный почвенный покров, а тем более посадят лес взамен вырубленного. Но даже если это произойдет, ничто не возвратит прежнего природного водообмена. В Кузбассе вне городских территорий водохозяйственная рекультивация проводится крайне редко. Даже по официальным данным, которые можно найти на сайте администрации Кемеровской области, ежегодно горные разработки, прежде всего карьеры, изничтожают в регионе до четырех малых рек. И, по-моему, нет никаких оснований надеяться, что экосистему в водоразделе Чуазаса и Кичи не постигнет та же участь. А ведь к Чуазасскому примыкают еще три участка, на которые недавно также оформлены “вскрышные” лицензии! Мы располагаем экспертным заключением фирмы “ИнЭкА-консалтинг” (оно выполнено по заказу ООО “Разрез Кийзасский”) на предмет предварительной экологической оценки намечаемой угледобычи на участке, соседствующем с Чуазасским. Вот цитата из этого документа: “К наиболее значимым негативным воздействиям относятся: - изъятие земельных ресурсов из земель лесного фонда для проведения горных работ, размещения породных отвалов, подъездных дорог, других производственных объектов; - вырубка лесов, уничтожение лесной растительности, уничтожение мест обитания животного мира на земельных участках под размещение объектов разреза; - изъятие и частичное уничтожение почвенного покрова на земельных участках под размещение объектов разреза; - нарушение водосборной площади водных объектов, утрата малых рек и ручьёв в истоках рек, нарушение руслового режима водотоков, загрязнение поверхностных вод...” И далее в том же духе - о химическом и пылевом загрязнении, о замене природного ландшафта на техногенный, о негативном воздействии на поселения подъездных путей, углескладов и погрузочной станции, которую предполагается расположить в нескольких сотнях метров от жилья. Жилье же здесь по большей части принадлежит дачникам. Кто-то освоил участок, выделенный его семье 30 - 35 лет назад, и построил дом; кто-то приобрел старую усадьбу с огородом; кому-то хозяйство досталось по наследству. Суммарная стоимость этих домовладений, наверное,стократно превосходит цену, которая уплачена угольщиками за право разработки Чуазасского угольного участка. Но если бы дело было только в деньгах... Когда-то государство, будучи озабочено продовольственной программой и проблемой оздоровления своего населения, способствовало организации садоводств и тому, чтобы вдохнуть жизнь в умирающие деревни. Сегодня власти тоже не прочь поговорить о социальных задачах, а уж на экологической тематике сидит целый синдикат госструктур различного уровня - муниципальные комитеты, областные департаменты, федеральные агентства... И одновременно в Кузбассе ускоренными темпами разрастается доля разрезов в общей угледобыче. Именно в последние годы этот наиболее травматичный для природы и социума способ извлечения угля из недр стал приоритетным. И куда теперь податься населению, сбежавшему в свое время от смога и шума городов в свои “летние резиденции”? Между тем, как сообщают дачники из окрестностей Берензаса, здесь в лесном массиве уже начали вырубать широкую просеку под дорогу - видимо, от места будущего карьера к Мыскам. Кто рубит и имеет ли на это разрешительные документы, дачникам неизвестно. Им ясно только одно: “Режут по-живому!” |
Правительство Монголии обнародовало условия тендера на продолжение разработки проекта ГЭС Шурен на главном русле реки Селенга. Эта ГЭС может существенно изменить и обеднить экосистему Селенги и нанести серьезный ущерб озеру Байкал, источником половины вод которого является эта река.
Проектирование ведется на средства займа "MINIS", выданного в 2011 году Всемирным Банком на развитие инфраструктуры горнопромышленного комплекса в Южной Гоби. Ранее в октябре 2012 директор операций банка в Монголии, Китае и Корее Клаус Рохланд обнадеживал экологов из коалиции "Реки без Границ": "согласие на продолжение изысканий может быть дано Банком в конце первой фазы проекта "MINIS" после оценки рисков и соответствия проекта задачам займа". Однако ГЭС не имеет прямого отношения ни к Гоби, ни к добыче и переработке ископаемых - она призвана заместить закупки электричества из непредсказуемой России и обеспечить маневренную мощность центральной энергосистемы страны. Фонд арабского развития королевства Кувейт уже заявил о готовности выдать Монголии займ для строительства ГЭС, после создания ТЭО на деньги Всемирного Банка. Договариваться об этом в Кувейт в 2011 году ездил сам президент Элбэгдорж.
Месяц назад министр энергетики Монголии Сономпил обещал что за счет проектов ГЭС на Селенге и притоках, а также иных подобных начинаний Монголия не только перестанет импортировать электроэнергию, но и начнет ее экспортировать в Китай. Видимо, соседские грабли - источник необоримого искушения. Возможно, в Монголии не знают, что экспорт электроэнергии из России в Китай производится по ценам существенно ниже, чем в самой России, что снижает конкурентоспособность отечественного бизнеса в приграничных с КНР районах. Стремление российских гидроэнергетических компаний строить "экспортные ГЭС" в основном стимулируется не соображениями долгосрочной экономической целесообразности, а лишь возможностью получить кредиты из китайских государственных банков. Но даже если и экспортировать электроэнергию, то делать это можно и нужно, не принося в жертву природу и интересы местного населения. В Монголии имеются огромные неистощимые источники солнечной и ветровой энергии, использованием которой уже всерьез заинтересовались ведущие компании Японии, США и КНР.
Меж тем как в Монголии, так и в России крупные ГЭС - источник крупнейших негативных воздействий на экосистемы рек и озер. Так, уровень озера Байкал был поднят на метр при создании Ангарского каскада ГЭС, что повлекло сорокалетнюю перестройку нарушенных прибрежных экосистем, сокращение численности рыб, разрушение памятников культуры на побережье. Озеро до сих пор страдает от последствий неестественного колебания уровня воды в результате работы ГЭС, несмотря на то, что эти колебания ограничены в пределах одного метра специальным постановлением Правительства России. Теперь при незалеченной проблеме воздействия ГЭС ниже по течению Байкалу - памятнику Всемирного Наследия - угрожает изменение режима стока воды и наносов, а также путей миграции рыб, в результате создания огромных плотин в Монголии. Они планируются как на главном русле, так и на притоках Орхон, Дэлгермурэн и Эг. Первый удар могут принять экосистемы Селенгинской дельты - главный рыбий и птичий детский сад Байкала. Для Монголии вопрос о воздействии ГЭС тоже серьезен - существенный ущерб природе и населению уже принесла ГЭС Тайшир в западной Монголии, построенная недавно на деньги Кувейта. Так как ее пуск совпал с многолетней засухой, то плотина попросту прекратила сток воды и сделала невыносимой жизнь ниже по течению в долине реки Завхан. При этом для Монголии, Селенга - главная река страны.
ГЭС Тайшир, построенная в 2009 году на реке Завхан |
Российские и монгольские экологические активисты и ученые уже второй год бьют тревогу: публикуют статьи с прогнозом ущербов; пишут во Всемирный банк, кувейтское, российское и монгольское правительства; принимают резолюции на отечественных и международных конференциях. Но и Банк и ведомства стран пишут в ответ маловразумительные письма о том что "экология будет учтена" и сейчас идет "всего лишь предпроектная стадия".
В декабре 2012 года на встрече уполномоченных по российско-монгольскому Соглашению о трансграничных водах Россия удовольствовалась обещанием монгольской стороны информировать о ходе проекта. Интересно, сообщил ли кто-нибудь загодя российским властям, что, несмотря на десятки писем о потенциальных рисках проекта ГЭС Шурэн, принято принципиальное решение о его дальнейшей разработке?
Для Монголии - страны, небогатой водой - разумное использование рек вопрос жизни и смерти. Быть или не быть ГЭС - тема волнующая: сегодня на сайте популярной монгольской газеты "Ундур"-"Сегодня" идет голосование ЗА и ПРОТИВ строительства ГЭС. Будем ждать, какой выбор сделают монголы.
По материалам shturmnovosti.info, www.dal.by
Добавить комментарий