Богатую Россию содержат в нищете. Кому и зачем это нужно? В 36 регионах на среднестатистическую семью приходится менее 10 тысяч рублей в месяц. В лидерах по финансовому неблагополучию республики Северного Кавказа, в том числе Карачаево-Черкесия

В 36 регионах России люди живут на грани нищеты. Вымирание в них не остановить и дотациями из центра
В 36-ти российских регионах на среднестатистическую семью (двое работающих родителей и двое детей-иждивенцев) приходится менее 10 тысяч рублей в месяц. И это при условии, что остальные траты не превышают прожиточного минимума, который позволяет разве что не умереть от голода. При этом у семьи из Алтайского края остается менее 1500 рублей в месяц, а семьи в богатом Ямало-Ненецком автономном округе располагают более чем 67 тысячами рублей в месяц. Таким образом, в самом бедном регионе у семьи остается на жизнь в 45 раз меньше, чем в самом богатом. Виной всему - нерациональное распределение бюджетных средств, безадресность государственной помощи, упадок производства и вездесущая коррупция.
 
В лидерах по финансовому неблагополучию семей также находятся республики Северного Кавказа и регионы Центральной России. Например, в Дагестане на семью сверх прожиточного минимума остается около 2500 рублей в месяц, в Карачаево-Черкессии - 3400 рублей, в Ивановской области - 4900 рублей, в Брянской области - 5200 рублей. Таковы результатыисследования, проведенного РИА-Аналитика.
 И если на Брянщине такой уровень финансового благополучия еще можно объяснить - бюджетные траты на душу населения здесь составляют всего 22 тысячи рублей в год, а сам регион экономически депрессивный, то с той же Чеченской республикой уже не так все ясно - бюджетные расходы на душу населения здесь составляют почти 50 тысяч рублей. При этом величина прожиточного минимума установлена на уровне 5902 рубля. Предполагается, что на эти деньги человек может не только питаться, но и покупать себе одежду и необходимые предметы быта, а также пользоваться транспортом и некоторыми другими услугами. В реальности же этих денег хватает не на проживание, а на биологическое выживание.
 
Причины столь бедственного положения россиян в разных уголках страны различны. Например, Центральная Россия - это депрессивный регион. Разруха в производственной сфере, низкий уровень зарплат там, где еще можно работать, высокие коммунальные платежи. Все это приводит к тому, что люди уезжают в другие регионы - на заработки, или навсегда. От этого валовой региональный продукт (ВРП) еще больше снижается, а значит, региону требуется больше дотаций из федерального бюджета. «Стоит отметить и общий фактор неблагополучности Центральной территории страны: соотношение доходной и расходной частей бюджета семей, - говорит в интервью «СП» эксперт Общественной палаты, член общественного совета при Минрегионразвития Владимир Самошин. - То же самое характерно и для некоторых регионов Сибири». Эксперт отмечает: значительную часть денег у семей «съедает» плата за коммунальные платежи, достигающие порой 50-60% от общего дохода. «А в средней полосе люди теперь из-за различных запретов не могут в лес сходить за грибами или ягодами, рыбалку тоже хотят ограничить. А такое подсобное хозяйство хоть как-то их поддерживало», - сетует Самошин.
 
В регионах Северного Кавказа добавляются другие проблемы: повальная безработица и чудовищный уровень коррупции. Средний уровень безработицы здесь 17%, что выше среднего показателя по России более чем в два раза. В отдельных республиках процент незанятого населения и вовсе выглядит катастрофическим: Чечня - 41%, Ингушетия - 22%. И это официально зарегистрированные безработные; неофициально ничем не занимается еще больше людей. Северокавказские республики постоянно повышают свои расходы на экономику, притом что почти все из них - дотационные регионы. То есть деньги идут из федерального бюджета, и около 65 млрд. рублей из них приходится только на одну только Чечню. Ее бюджет в целом сравним с бюджетом соседнего Ставропольского края - довольно успешного аграрного региона.
 
Но даже бюджетные деньги не полностью доходят до населения. Учитывая специфику региона, где местные кланы фактически срастаются с властью, определенная часть денег попросту «распиливается». «Безусловно, коррупция также сказывается на доходах населения, - соглашается Владимир Самошин. - Ведь если кто-то изымает, значит - у кого-то изымают».
 
Власть, безусловно, понимает бедственное положение региона, а также опасность эскалации бандитизма и терроризма при такой экономической ситуации. Поэтому планируется возродить курортный потенциал Северного Кавказа - это повысит инвестиционную привлекательность и создаст новые рабочие места. Однако этому мешает как нестабильная обстановка (та же Кабардино-Балкария могла бы стать горнолыжным курортом не хуже Альп, но ездить сюда, как показывает практика, стало опасно), так и аппетиты местных элит, которые с любого инвестора захотят получить свою «долю».
 
О том, почему так разнятся доходы в различных регионах, и что с этим можно сделать, мы попросили рассказать заведующего Лабораторией бюджетного федерализма Института экономической политики имени Е.Т.Гайдара Владимира Назарова.
 
«СП»: - Владимир Станиславович, с чем связана такая огромная разница в уровне доходов населения, даже без учета богатых «сырьевых» регионов?
 
- Если начать с Алтайского края - то там все просто. Нет производства, не платятся налоги, нет рабочих мест. Экономическая депрессивность, если говорить в общем. Но нужно делать поправку на статистику, которая далеко не всегда точно отражает реальное положение дел.
 
«СП»: - На Северном Кавказе также наблюдается падение остающихся в семье доходов, то есть в 2010 году стало меньше денег: В Чечне - на 35%, в Карачаево-Черкессии - на 22%.
 
- На Северный Кавказ закачивается колоссальное количество ресурсов, поэтому не совсем понятно, куда они идут. К тому же, к низким доходам населения приводит коррупция местных властей. Любые деньги, которые сюда поступают, неизбежно «пилятся». Даже какие-то пособия, которые вы получаете, так или иначе в них закладывается коррупционная «поправка». Это касается даже пенсий, даже индивидуализированное пособие проходит через это.
 
«СП»: - А как можно объяснить бедность в Центральной России?
 
- Даже в Центральной России есть регионы, которые динамично развиваются: Москва, Московская область, Калуга... В остальных же происходит процесс постепенной депопуляции. Производство стоит, либо вовсе развалено, то же с сельским хозяйством. Низкие зарплаты. Поэтому люди и уезжают.
 
«СП»: - И как, по-вашему, с этим всем можно справиться?
 
- Это должны быть меры государственной политики. В целом тренд на поляризацию экономического развития регионов неизбежен. Чем он может быть компенсирован? Ну, например, если экономический рост с развитых соседних регионов перекидывался бы на депрессивные. Но депопуляция оттуда будет продолжаться, и хотя регион будет в целом еще беднее, эта бедность будет распространяться на меньшее число людей. Хотя почти в каждом регионе есть более-менее благополучный центр, столица, у которого есть исторические перспективы развития. Туда будут, прежде всего, мигрировать люди из малых городов и сельской местности, поскольку у себя дома им работать попросту негде. Все же вокруг этих центров, если не произойдет «тектонических» изменений, обречено на умирание.
 
Дело в том, что на бедных людей тратится около 5% всей социальной помощи, все остальное распределяется по категориям: пенсионеры, инвалиды, ветераны. Здесь нужно развивать адресность, то есть выделять деньги именно тем, кто в них нуждается. Ведь не каждый пенсионер (хотя таких, конечно, большинство) нуждается в дополнительной социальной поддержке.
 
«СП»: - Сказывается ли разница в объеме финансирования регионов из федерального бюджета на благополучии людей?
 
- Несмотря на то, что система в общем настроена на выравнивание по среднедушевому доходу, есть определенные «выбросы». Та же Чечня, Ингушетия в некоторые годы. Сильно выделяется Татарстан - далеко не бедный регион, а получает 14% от всех сельскохозяйственных субсидий страны, хотя производит далеко не 14% сельхозпродукции. То есть либо бедный регион получает аномально много денег по сравнению с другими, либо даже в богатый регион направляются колоссальные средства. Яркий пример - Московская область. Потенциал фантастический: вообще этот регион должен быть донором, и из него нужно качать и качать деньги для помощи другим. А сейчас происходит наоборот: федеральный бюджет тащит на себе Московскую область, полный раздрай финансовый. Сейчас немного лучше, а до недавнего времени в никуда уходили миллиарды. В целом же можно сказать, что очень много денег тратится не на поддержку бедным, не на стимулирование какой-то продуктивной деятельности.
 
Дмитрий Иванов

Богатую Россию содержат в нищете

Кому и зачем это нужно?

http://www.mk.ruБогатую Россию содержат в нищете

фото: Наталья Мущинкина
 

Финансовая помощь регионам — одна из главных расходных статей бюджета страны. Однако она осуществляется так, что положение регионов как минимум не улучшается, а в последние годы они неотвратимо погружаются в пучину бюджетного кризиса. В 2014 году бюджеты почти всех субъектов Федерации дефицитны даже после получения федеральных трансфертов, причем в их числе богатейший Ханты-Мансийский автономный округ и даже сама Москва.

Это не может быть результатом ни частных ошибок отдельных неумных губернаторов, ни общего ухудшения конъюнктуры, ибо федеральный бюджет захлебывается от денег, которые не знает куда девать: неиспользуемые средства на его счетах превысили 7,8 трлн руб. Вероятно, это проявление принципиального порока всей системы межбюджетных отношений в России.

Безусловно, в стране с колоссальными внутренними различиями (разрыв только в уровне цен на Чукотке и в Астраханской области превышает 28 раз!) перераспределение средств между регионами — необходимость, не оспариваемая даже отъявленными сепаратистами. Но масштабы изъятия средств слишком велики.

Норма Бюджетного кодекса, согласно которой регион должен расходовать на свои нужды не менее половины доходов, получаемых на его территории (без учета внешнеэкономической деятельности), похоже, забыта. Политика федерального центра производит впечатление максимального изъятия у регионов всех средств, которые только можно выжать, с последующей раздачей по минимуму, едва ли не в пресловутом «ручном режиме» (в том числе для обеспечения дополнительной политической зависимости губернаторов от центра).

Разумеется, внешне все выглядит замечательно: регионы получают трансферты, рассчитанные по сложной научной формуле, за выведение которой один из прошлых вице-премьеров, говорят, даже стал доктором наук. Боюсь, это самая дорогостоящая научная степень в истории. Поскольку формальная наукообразность прикрыла удручающее содержательное убожество.

В основу всей системы финансовой помощи регионам положен принцип средней температуры по больнице, считающийся несведущими в бюджетной политике милой шуткой. Но это не шутка. Собирая деньги со всей страны, Минфин раздает их регионам в первую очередь не для решения практических задач, но для приближения их «бюджетной обеспеченности» (то есть среднедушевых бюджетных расходов) к среднему по России уровню.

Содержательный смысл этого уровня правительство, кажется, не интересует. Достаточен ли он для нормальной жизни или избыточен (хотя последнее заведомо не так) — не важно: надо лишь приблизить к нему бедные регионы, насколько это возможно.

Правительство не берет на себя никаких конкретных обязательств. Оно не гарантирует людям даже права на жизнь (в его экономическом выражении в виде доходов не ниже прожиточного минимума) и вообще не собирается обеспечивать им это главное право. О минимальных социальных стандартах хотя бы по советскому образцу (обеспечения школами, больницами, дорогами и прочими благами цивилизации) тем более речи нет.

Подчеркну: государство не просто не обеспечивает своих граждан даже необходимым для человеческой жизни минимумом — оно в принципе не желает признавать это своей целью.

Экономический потенциал регионов оценивается на основе показателя «валового регионального продукта» (ВРП), при введении которого Росстат честно предупреждал: он пригоден лишь для качественных, а не количественных сопоставлений. На его основе можно определить, кто более, а кто менее развит, но для распределения денег он категорически не предназначен.

Более того, поскольку сбор и обработка статистической информации требуют времени, ВРП рассчитывается с большим опозданием. Как ни спеши, распределять средства будущего года можно лишь на основе прошлогодних данных. А на деле — с учетом несовершенств управляющей системы — так и позапрошлогодних.

В результате деньги делятся между регионами на основе безбожно устаревшей информации и частью заведомо недостаточны, а частью заведомо избыточны.

Представьте себе: выслушав вашу жалобу на воспаление легких, врач разъясняет, что три года назад вы страдали расстройством желудка и поэтому он будет лечить исключительно его. С начала 2000-х Россия живет примерно по таким правилам.

Естественно, что простое выживание требует их постоянной корректировки. Поэтому помимо «трансфертов на выравнивание бюджетной обеспеченности» регионы получают деньги по значительному числу других каналов, подправляющих отдельные огрехи и пороки базовой формулы, но разрозненных и не связанных друг с другом. В результате отсутствует не просто единая политика финансирования регионов, но даже единая картина их бюджетного положения. А огромные денежные потоки дробятся на множество малозначимых ручейков, заведомо недостаточных для того, чтобы решать серьезные задачи для населения.

И лишь когда региональные бюджеты загоняются в кризис и в кредитную кабалу (порой возникает ощущение, что Минфин просто принуждает регионы брать кредиты, на радость банкам-заемщикам), появляется относительно объективный критерий их состояния в виде масштаба и качества долга.

Понятно, что в этой ситуации речи о развитии уже не идет.

Финансовая политика в отношении регионов сводится к лихорадочному латанию социальных дыр. Но поскольку задача выравнивания их хозяйственного потенциала, снижения разрыва между ними и восстановления тем самым экономического единства России толком даже не ставится, дыр становится все больше. Различие регионов не только не сходит на нет, но, напротив, усугубляется. Это лишает смысла существование единых для всех усредненных принципов выделения средств и бюджетного контроля — и некоторые регионы производят впечатление живущих вне какого бы то ни было федерального правового поля.

«Закручивание гаек» и усиление бюджетной дисциплины резко ограничивают возможности хозяйственной инициативы губернаторов, но при этом, как наглядно доказывают многочисленные скандалы, отнюдь не мешают разнообразным злоупотреблениям. Абсурдность правил рождает дикий произвол, лишь маскирующийся под их трепетное соблюдение, — а он, в свою очередь, блокирует саму возможность нормального развития богатейшей страны мира.

Ситуация усугубляется нацеленностью Минфина (да и правительства Медведева в целом) на замораживание как можно большего объема средств налогоплательщиков в федеральном бюджете. Жертвами этой «политики Плюшкина» становятся в первую очередь работники бюджетных организаций регионов: врачи, учителя, воспитатели, библиотекари. В стране, федеральный бюджет и корпорации которой буквально захлебываются от денег, они искусственно удерживаются в нищете.

Зарплата медсестры, например, может составлять и 9, и 6 тысяч рублей за месяц полноценного труда; приходят сообщения даже о зарплатах в 3,8 тыс. руб. Ставка школьного учителя за пределами крупных и средних городов, как правило, балансирует на уровне прожиточного минимума, а то и проваливается ниже его.

Важнейшие для воспроизводства и развития народа специалисты ставятся в положение изгоев, отверженных, заведомо ущербных людей, обрекаются на чудовищные условия существования.

Даже позитивные инициативы руководства страны сначала высмеиваются осуществляющими эту политику либералами, а затем извращаются и саботируются, превращаясь в свою противоположность — как это было, насколько можно судить, с майскими указами президента Путина.

Задача повышения зарплат бюджетникам была передана регионам без необходимого финансирования. В результате часть регионов залезла в кредитную кабалу, взяв требуемые средства взаймы (часто без внятного понимания, чем они будут отдавать долг), а часть повысила среднюю зарплату путем сокращения учителей и врачей. Из-за роста нагрузки упало качество работы оставшихся, но главное — еще один виток закрытия сельских школ и больниц, что сделало новые районы России непригодными для нормального проживания.

Правительству пора осознать: продолжение бюджетного удушения регионов несовместимо не просто с развитием, но и с самим существованием нашей страны. Господа, вы душите ее своими руками!

Добавить комментарий

Plain text

  • HTML-теги не обрабатываются и показываются как обычный текст
  • Адреса страниц и электронной почты автоматически преобразуются в ссылки.
  • Строки и параграфы переносятся автоматически.
CAPTCHA
This question is for testing whether you are a human visitor and to prevent automated spam submissions.