Коломейцев Николай Васильевич

 

- Уважаемый Александр Дмитриевич, уважаемые коллеги!

Минэкономразвития в принципе, как гора, которая родила мышь. Почему? Давайте задумаемся над причинами, которые привели к нынешней ситуации. Первоначально, если кто помнит, агентство называлось по реструктуризации, оздоровлению и только потом банкротстве. Теперь оздоровление вообще пропало. Реструктуризацию решили вернуть, но проблема не в этом.

Посмотрите, как происходит в развитых странах. Там обязательна процедура национализации, причем все так называемые стратегические отрасли, как правило, проходят через эту процедуру. Возьмем Великобританию, где 300 тысяч наших сограждан на ПМЖ, тут деньги зарабатывают, а там их прожигают. В стране угольная отрасль – наглядный пример: ее то национализируют для оздоровления, то приватизируют для разграбления.

У меня есть статистика о банкротстве. Я внимательно читал и знакомил даже председателя Комитета. Не знаю, какое отношение банкротство имеет к комитету по природным ресурсам, но это думская специфика. С моей точки зрения, должен быть комитет по собственности, который обязан заниматься этой проблемой. Но раз так решили... Или, например, есть комитет по промышленности и экономической политике, наверное, именно от этого комитета мог бы быть представлен на рассмотрение этот закон, но природные ресурсы? Мы что, тоже их банкротить собрались в массовом порядке?

Чем должно было бы заняться министерство прежде, чем представить нам данный закон? Проанализировать результаты деяний 46 американских специалистов, работавших в Госкомимуществе Чубайса. Мы сегодня пожинаем плоды их работы. Законодательство, переведенное специально под угробление нашей экономики, привело нас к этой ситуации. От обратного надо идти, надо разобраться.

Первое. Что нам нужно? Только сейчас на оздоровление «Бинбанка» Центробанк дал большую сумму денег. А если посмотрите что за «Бинбанком», в его собственности? Мы рассматривали не один раз. Шахты Восточного Донбасса, треть как раз принадлежала «Бинбанку», а это, как понимаете, стратегическая отрасль. Но где они зарегистрированы? Они зарегистрированы в офшорах.

Причина заключается в том, что псевдособственник вывел деньги, сначала оборотку, предварительно увел товар. Кстати говоря, Восточный Донбасс – это энергетические и металлургические угли, это ликвидная продукция, которая на металлургических заводах нарасхват. На 4 миллиарда вывели угля и ни с кем не рассчитались – ни с налогами, ни с рабочими, ни с поставщиками. Что получается? Смотрите, шахтеры 3 года без зарплаты, бюджет, естественно, свое не получил. А «Бинбанк» получил государственные деньги. Он же получил их и в 2008 году, когда наступил кризис, мы ему давали, чтобы вдруг с ним ничего не случилось. Но Минэкономразвития это не интересует.

Возьмите станкостроительную отрасль или обрабатывающую промышленность. Там сегодня проблема – недоступность финансовых ресурсов. И кто вам сказал, что если заводу, когда он еще был в работоспособном состоянии, кредитов не давали, то после введения процедуры реструктуризации вдруг ему кто-то их даст?

Но самое страшно: вы знаете, кто сегодня занимается процедурой оздоровления и является конкурсным управляющим? И сколько у одного арбитражного управляющего или конкурсного может в управлении быть предприятий? До десяти. Причем, что делает арбитражный или конкурсный управляющий, придя на предприятие? Вы думаете, он думает о кредиторах? Или он думает о коллективе и сохранении предприятия. Первое, что он делает – назначает зарплату себе, бухгалтеру и заместителю.

Второе, что он делает – смотрит, что тут ликвидного можно продать подешевле подставной фирме и потом перепродать подороже? Вот такая процедура банкротства сегодня процветает в Российской Федерации, от маленького до большого.

Что делать, чтобы этого не было? Первое – проинвентаризировать все то, что имеем. Второе. Оценить, что нужно государству и что не нужно. То, что нужно, надо национализировать, вернуть отраслевое управление и оздоровить, привлекая профессиональные управленческие кадры. И необходимость, и отложенный спрос. Сегодня проблема в том, что население нищает, отложенный спрос падает. От чего будет работать предприятие и на кого, если некому покупать?

Вот эти проблемы, я думаю, надо считать основными. И опять же, с моей точки зрения, необходимо принимать комплексный закон о национализации. В стране закон о приватизации есть, а закона о национализации нет. У нас так понимают, что национализация – это забрать и поделить. Да нет, это забрать и оздоровить – такая задача должна стоять. И сегодня депутаты нашей фракции с помощью ученых Российского экономического университета имени Плеханова находятся уже на финише разработки такого закона. Поэтому рекомендуем вам на ранней стадии с ним ознакомиться. Мы обязательно будем проводить парламентские слушания. Убеждены, что другого механизма нет, все остальное от лукавого, - как бы опять перераспределять и поделить еще недограбленное. Поэтому рассматриваемый сегодня законопроект ничего не решит, ни одной проблемы.

Коломейцев Николай Васильевич

 

Уважаемые коллеги!

Как показывает практика, к сожалению, эффективный механизм санации кредитных организаций на сегодняшний день не выработан. Почему? За последнее время только Набиуллиной закрыто около 400 банков, на санацию потрачено более 1 триллиона 200 миллиардов рублей. Но, к сожалению, когда приходили временные управляющие, в банках кроме неликвидных бумаг ничего не было, все активы были выведены, все семьи топ-менеджеров за рубежом и многие из них сами там.

Скажите, какие гарантии, что это же не повторится, скажем, и со страховыми компаниями? Тем более, что до этого, если вы помните, более 100 некоммерческих пенсионных фондов тоже канули в лету. Я не увидел в законе, какие механизмы имеются, чтобы мы могли предсказать, что вот этой страховой компании завтра уже может не быть. Просто нет никакого индикатора, я считаю.

Безусловно, предлагаемый закон необходим. Но закон нужен комплексный: а) надо обязательно принять новый закон о Центральном банке; б) надо вообще принять новый закон об аудите; с) надо в Уголовном кодексе внести более жесткую ответственность топ-менеджеров за их работу и, конечно же, за работу аудиторов. Потому что если посмотреть, скажем, банк «Открытие», то, что написано в проверочных документах, ему в июле нужный рейтинг не удалось получить: 15 процентов займов просрочены и не обслуживаются, 20 квалифицируются как сомнительные, высока стоимость риска и низкая маржа. АКЕРА оценило кредитоспособность банка на одну ступень ниже, чем требовалось.

Я вам напомню, что и «Открытие» и «Бинбанк», и целый ряд других банков в условиях кризиса получили огромную государственную поддержку. То есть у них не было, как у коммерческих банков, проблем с доступом к так называемой ликвидности. Тем не менее, они, санировав других, в конечном итоге, сами оказались банкротами.

С моей точки зрения, сегодня страховые компании зачастую аффилированы с той же банковской системой и, к сожалению, не выполняют задачу оздоровления экономики, только заняты зарабатыванием денег.

Я считаю, пока мы не поменяем функции Центрального банка, до тех пор страховые компании, пенсионные фонды всяких видов не станут у нас кровеносной системой экономики, и как раз с имеющимися инвестиционными механизмами у нас ничего не получится. И здесь было бы правильно посмотреть на опыт США в период великой депрессии.

Посмотрите, у Рузвельта был расписан порядок того, что надо делать. Он сначала ужесточил отношение к банковской системе и четко ее регламентировал. В противном случае получается, что банк существует ради банка: банковская система зарабатывает триллионы, а убыточность предприятий растет. У нас недоступность финансовых ресурсов является главной причиной кризиса.

Поэтому законопроект в первом чтении надо принимать, но комитету ГД по финансовому рынку надо комплексно, вместе с Центральным банком, Минфином проанализировать ситуацию. А если мы будем выдергивать отдельно каждый кирпичик, дом со временем будет просто валиться, а заткнуть назад кирпичик в фундамент не получится.