На фото: виды острова Шикотан (Фото: Сергей Красноухов/ТАСС)

На фото: вид на бухту Олю и вулкан Богдан Хмельницкий на острове Итуруп — остров южной группы Большой гряды Курильских островов, принадлежность которого оспаривает Япония, рассматривая его территорию как часть субпрефектуры Нэмуро префектуры Хоккайдо (Фото: Сергей Красноухов/ТАСС)

Южные Курилы и судьба России

Страна сохраняется до тех пор, пока у нее есть территория, народ и государственно мыслящие правители

Николай Коломейцев

http://svpressa.ru/blogs/article/219285/

Любую страну характеризуют два показателя — население и территория. Демографическая катастрофа в России сегодня на­лицо, однако наших западных партнеров это отнюдь не огорчает. Проблема депопуля­ции усугубляет вторую проблему — сохранения территориальной целостности России. Наша страна, обладая огромной территорией, уникальными природными богатствами, с каждым годом все более утрачивает не только людские, экономические и чисто военные ре­сурсы, необходимые для ее удержания, но и, как представляется, политическую твердость в этом вопросе.

Поражает спокойствие, с которым российские граждане вос­принимают рассуждения о скором распаде страны, заселении неза­конными мигрантами, отпадении отдельных регионов.

По решению своего руководства Россия упорно втяги­вается в процессы глобализации, призванные обеспечить процветание «золотого миллиарда». И не­далеким может оказаться день, когда, предварительно стянув к границам России ударные соединения, ее вежливо, по решительно, на основании революции ООН, попросят поделиться своей территорией с «бедными» народами. Примерно так, как попросили Сербию в отноше­нии её исторической колыбели — Косово.

Ярким примером, иллюстрирующим современную ситуацию вокруг российских границ, могут служить японские притязания на Южные Курилы — острова Итуруп, Кунашир, Шикотан и Хабомаи. Как известно, 2 февраля 2002 года на пресс конференции в Токио министр иностранных дел России И. Иванов отрицал, что ведутся двусторонние переговоры об их передаче Японии. На что последовало опровержение его коллеги госпожи Кавагути: переговоры велись и будут продолжены «одно­временно и параллельно» по различным схемам их передачи японской стороне.

Скандал вокруг встречи двух министров подтвердил извест­ную истину: российские власти не отказались от прак­тики ведения, втайне от российской общественности, междуна­родных переговоров, ущемляющих интересы как государства, так и его граждан. Характерной особенностью такой практики являет­ся то, что получить от правительственных инстанций стенограм­мы подобных переговоров абсолютно не представляется возмож­ным, даже по запросам из Государственной Думы. А что касается мнения курильчан, то они в подавляющем большинстве, несмотря на сложную экономическую ситуацию на островах, для разреше­ния которой федеральные власти мало что делают, и райские по­сулы, раздающиеся с японских берегов, вовсе не желают уходить «под чужую руку».

Очертания национальных границ в эпоху становления госу­дарств всегда определялись фактором силы, а территории про­живания — как главное достояние народов, и защищались всеми име­ющимися средствами. В 1982 году во время войны Великобритании за практически ненужные ей Фолклендские острова Лондон послал против Аргентины за 12 тыс. км всё что мог, вплоть до спешно отреставрированных (именно так!) стратегических бомбардировщиков «Вулкан». Кстати, эта ситуация точь в точь напоминает положение с Юж­ными Курилами: да, когда-то Аргентина владела Фолклендски­ми островами, но ошибка Буэнос-Айреса состояла в том, что он не спросил мнения проживавших там 1,5 тыс. англичан и самого лондонского правительства. В нашем случае в роли Аргентины выступает Япония, которая по вполне понятным причинам не может решиться на вооруженный захват т. н. «северных террито­рий».

Существует множество других подобных примеров, один из по­следних — нежелание Израиля возвращать арабам захваченные у них земли, хотя на это имеется не одна резолюция ООН. Самый свежий пример — это конфликт между Марокко и Испанией за крошечный (2 км в диаметре) остров Перехиль в Гибралтарском проливе.

До 1990 года никакие международные соглашения не могли слу­жить сколько-нибудь серьезным основанием даже для рассужде­ний о возможной передаче Южно-Курильских островов Японии. Острова не всегда принадлежали России, но они таким же образом не всегда принадлежали Японии.

Тем не менее, еще действуют принцип незыблемости послевоенных границ, решения Ялтин­ской и Потсдамской конференций 1945 года, Акт о безоговорочной капитуляции Японии 2 сентября 1945 года, Меморандум № 677 Верховного главнокомандующего союзных держав 1946 года, Сан- Францисский мирный договор 1951 года и, наконец, Венская кон­венция 1969 года, утвердившая законность любых мер, принятых и соответствии с Уставом ООН в отношении государств-агрессоров.

Проблема с Южными Курилами возникла только после того, как был уничтожен Советский Союз, а Россия была ослаблена в ходе демократических реформ. Тогда, когдаГорбачев утратил контроль над ситуацией в СССР, а Ельцин пребывал в состоянии пьяной эйфории от победы над ненавистным соперником. Когда к руководству страной — преемником СССР пришли молодые дилетанты, весь жизненный опыт которых сводился к созданию мел­ких кооперативов или заведыванию лабораторией в отраслевом институте.

С момента возвращения острова Сахалин и Южных Курил Советскому Союзу после капитуляции Японии и до 1990 года из всех документов, оформлявших отношения двух стран, только один, а именно Совместная декларация СССР и Япо­нии от 19 октября 1956 года, содержал упоминание о возмож­ности передачи Японии двух островов (Шикотан и Хабомаи), и то при условии заключения сторонами мирного договора. Волюнтаризм Н. Хрущева, воскресивший надежды японцев, и конечном итоге привел к тому, что запутавшиеся в огромных внешних долгах и экономических неурядицах позднесоветские и российские реформаторы начали шаг за шагом сдавать свои позиции. Как бы соревнуясь в стремлении завоевать признание заграницы, наличие проблемы Южных Курил в 1990—1991 годах признали и Горбачев и Ельцин. В последующем проблема обязательно фиксировалась на всех российско-японских встречах, и переход к формулировке «пограничное размежевание» не может изменить сути происходившего на наших глазах попрания интересов России. Наряду с президентами, зачинателями этого процесса были Э. Шеворнадзе, А. Козырев и заместитель последнего Г. Кунадзе, непосредственно занимавшийся пробле­мой Южных Курил.

Приложили к нему руку и другие участники политического процесса. В 1998 году Б. Немцов, будучи вице-премьером, подпи­сал с Японией межправительственное соглашение по рыболовству, ущемляющее российские интересы.

Россия — президентская страна, и позиция тех функционеров, кому острова не нужны, станет более понятной, если принять во внимание, что и В. Путиннеоднократно признавал наличие про­блемы «пограничного размежевания» — в совместном заявлении с японским премьер-министром по проблеме мирного договора от 5 сентября 2000 года, а также на встречах с ним в Иркутске (25 марта 2001 года), Генуе (21 июня 2001 года) и Шанхае (21 октября 2001 года). Российский посол в Токио А. Панов высказался в том духе, что реальным вариантом урегулирования проблемы могла бы стать постепенная, в течение 10−15 лет передача островов Японии, а российский консул на Хоккайдо В. Саприн, в свою очередь, на­звал включение Южных Курил в состав России «незаконной ан­нексией».

Между тем реальные действия российских властей на Дальнем Востоке наводят на мысль о том, что там продолжает идти выпол­нение т. н. «пятиэтапной программы (плана) разрешения территориального спора», выдвинутой Ельциным еще в 1990 году.

По всем признакам, сегодня можно говорить о выполнении четвертого этапа этой программы — переходе к «совместному управле­нию» островами и подготовке к заключению мирного договора. Более того, появилась информация, что существует т. п. «Прото­кол 2001», являющийся модернизированным вариантом упомяну­той программы.

Именно эта информация вызвала озабоченность ряда депутатов Государственной Думы, по инициативе которых 13 марта 2002 года на «Правительственный час» в Охотный ряд был приглашен ми­нистр иностранных дел И. Иванов, а 18 марта прошли парламент­ские слушания на тему: «Южные Курилы: проблемы экономики, политики и безопасности». Информация, прозвучавшая на них, подтвердила опасения относительно политики российского руко­водства на дальневосточных рубежах.

Выступление министра И. Иванова изобиловало фразами: «переговоры по мирному договору не несли никаких новых эле­ментов», «никакого торга о передаче тех или иных островов мы не: ведем», «никакого такого плана (имеется в виду план Ельци­на. — Авт.) на столе переговоров не было и нет» и т. д. Министр признал наличие «проблемы пограничного размежевания», од­нако успокоил депутатов тем, что секретные параллельные пере­говоры не ведутся, а в случае заключения какого-либо соглаше­ния с Японией оно поступит в Государственную Думу на рати­фикацию, и депутаты, мол, смогут приложить к нему руку (как будто нынешний российский парламент получает от правитель­ства исчерпывающую информацию и может принимать самосто­ятельные решения). В целом И. Иванов уклонился от ответа па главный вопрос, не раскрыл понятие «пограничное размежева­ние» и ничего не сказал о предмете российско-японских перего­воров.

В свою очередь, на парламентских слушаниях заместитель ми­нистра иностранных дел А. Лосюков, касаясь проблемы Южных Курил, также ушел от прямого ответа, заявив, что «закрытие этого вопроса отвечало бы долгосрочным интересам нашей страны». Очевидно, зная истинные намерения российского руководства, за развитие экономических отношений с Японией и выполнение Декларации 1956 года высказался депутат М. Задорнов, как будто после сдачи Южных Курил на Россию прольется золотой япон­ский дождь. Однако подавляющее большинство присутствовав­ших на слушаниях депутатов, а также сахалинские власти одно­значно высказались против такого варианта.

Положительным результатом проведенных мероприятий яви­лось то, что в будущем руководству МИД России придется огля­дываться на сделанные министром И. Ивановым заявления, а японская сторона, в свою очередь, получила представление о по­зиции большинства депутатов российского парламента. О том, что сигнал дошел до Токио, свидетельствует тот факт, что буквально через несколько дней Япония заморозила экономическую помощь К Южным Курилам, ужесточила условия экспорта в Россию подер­жанных автомобилей и предприняла ряд других демонстративных шагов.

Вследствие большой закрытости внешнеполитической дея­тельности, являющейся прерогативой президента и МИД, мы можем только предполагать, какими мотивами руководствуется российское правительство, высшие чиновники и другие аффилированные лица, допуская возможность передачи Южных Курил Японии, однако большинству россиян должно быть известно, что эти острова имеют для России исключительное экономичес­кое, оборонное и в целом геополитическое значение. В экономи­ческом плане передача островов будет означать для нас потерю территории общей площадью 8,5 тыс. кв. км, континентального шельфа площадью 210 тыс. кв. км, добычи ежегодно 800 тыс. мо­репродуктов, месторождений нефти, газа, золота, серебра и пр. — всего на 2,5−3 трлн. долларов. С военной точки зрения это будет означать разрушение передового оборонительного рубежа на вос­точном направлении, осложнение деятельности российского флота в зоне Тихого океана, утрату контроля над Охотским мо­рем, которое на данный момент в соответствии с международны­ми законами имеет статус закрытого, но будет «распечатано» в случае сдачи островов Японии.

Однако самая главная угроза заключается в том, что этот акт послужит опасным сигналом, знаком того, что в отношении совре­менной России можно окончательно отказаться от излишних цере­моний, заменив юридические Процедуры по­литическим давлением. Ослабевшего льва норовит лягнуть даже осел. Все понимают, что, как только будут попраны наши государ­ственные интересы на Южных Курилах, претензии на российские территории пойдут нарастающим валом. Недаром из США через Фонд Карнеги в адрес Токио уже поступила рекомендация: «Сле­дует всячески стимулировать Японию не только к приобретению четырех спорных островов, но и к освоению всех Курил и острова Сахалин». Важен прецедент, а желающих изменить сухопутную границу России протяженностью 14,5 тыс. км предостаточно, даже на «новых» ее участках (границах со странами СНГ), не говоря уже о давно существующих.

Так, до сих пор не закончена делимитация границ с Украиной и Грузией (Тбилиси претендует на кусочек Аргунского ущелья); одной из самых «незаконных» является российско-казахстанская граница, из 6,5 тыс. км которой еще не согласовано около 3 тыс. км. Здесь существуют спорные участки, требующие компромиссного подхода, особенно на линии разграничения месторождений нефти, газа и минеральных ресурсов, в первую очередь в акватории Кас­пийского моря.

В сняли с предстоящим вступлением в блок НАТО, куда не при­нимаются государства с неурегулированными пограничными про­блемами, несколько приутихли, но не сняли свои притязания быв­шие советские республики Прибалтики: Литва — на часть Куршской косы, Латвия — на два района Псковской области, Эстония — на некоторые участки Ленинградской и Псковской областей. В ак­тивной разработке Запада находится Калининградская область, в отношении кото­рой, по-видимому, предполагается ее демилитаризация, германи­зация и последующая мирная ассимиляция Европейским Союзом с помощью предоставления особого статуса и преференций в тор­гово-экономической области.

И если уже бывшие советские республики, получившие из рук Москвы и государственность, и обширные территории, в истори­ческом прошлом зачастую не принадлежавшие их «титульным» нациям, требуют прибавки земли, то что уж говорить о соседях на «старых» российских границах! Сегодня в Турции издаются кар­ты с границами новой Османской империи, простирающимися до Воронежской области, а Стамбул в нарушение конвенции Монтре 1936 года ограничивает проход российских судов через проли­вы Босфор и Дарданеллы. Буквально на следующий день после возложения В. Путиным венка к памятнику Маннергейму в Хельсинки «Карельский союз» Финляндии в очередной раз вы­ступил с требованием возврата части российской Карелии и Мурманской области.

Не требует комментариев ситуация на российско-китайской границе, окончательная делимитация которой не завершена до сих пор. На данный момент Китай имеет «исторические» притя­зания практически ко всем соседним странам на территории об­щей площадью примерно 10,4 млн. кв. км, в том числе на 1,5 млн. кв. км российской территории. Не предпринимая рез­ких действий, предоставив событиям идти своим чередом, пра­вительство КНР оказывает негласную поддержку процессу про­сачивания своих граждан через российскую границу, одновре­менно покупая в России крупные партии новейшего вооруже­ний!

Постепенно нарастает внешнее давление на морские границы России в Баренцевом и Беринговом морях, российской аркти­ческой зоне. В нарушение Парижского договора 1920 года Рос­сия постепенно вытесняется Норвегией со Шпицбергена, огра­ничивается в добыче морепродуктов, дискриминируется в во­просах охраны окружающей среды. В Беринговом море продол­жает действовать соглашение, заключенное Э. Шеварднадзе

1 июня 1990 года, согласно которому США получили права на исключительно богатую морепродуктами акваторию площадью 51 тыс. кв. км, а также 60 тыс. кв. км континентального шельфа, содержащего богатые нефтегазовые месторождения. Несмотря на то, что это соглашение в силу его ущербности для россий­ских интересов не решились ратифицировать ни Верховный Со­вет СССР, ни Государственная Дума Российской Федерации, американцы основательно утвердились на приобретенной аква­тории, взяв ее под контроль силами своей береговой охраны и ВМС.

Широкому читателю также мало известно, что Россия посте­пенно теряет контроль, как юридически, так и практически, над своим арктическим сектором, верхней точкой которого яв­ляется Северный полюс. Сегодня США уже заговорили о, своих правах на о. Врангеля, международными организациями подвер­гается сомнению правомерность постановления Президиума ЦИК СССР от 15 апреля 1926 года «Об объявлении территори­ей Союза ССР земель и островов, расположенных в Северном Ледовитом океане», на трассах Севморпути замечены морские экспедиции Норвегии и Германии и даже китайские ледоколы. Россия же в это время сняла на арктическом побережье боль­шинство пограничных застав, практически ликвидировала ру­беж ПВО, бросила на произвол судьбы береговые инфраструкту ­ры, обслуживающие Севморпуть. Неспособная поддерживать жизнедеятельность в арктических районах, центральная власть не придумала ничего лучшего, чем организовать массовое пересе­ление жителей в южные районы страны, на что с удовольствием выделили средства Международный валютный фонд и Всемир­ный банк, ранее не замеченные в филантропических наклоннос­тях.

У претендентов на российские земли есть союзники внутри страны, как сознательные, так и невольные. Губернаторы приграничных субъектов Федерации, до которых не простирается внимание Москвы, вынужденно обращают взоры на соседей, пытаясь за счет экономического обмена с ними решить свои местные проблемы. И если действия, например, губернаторов Калининградской и Мурманской областей понять можно, то ускоренная «вестернизация» Чукотки, планы устройст­ва здесь иностранных концессий, проекты строительства энерго­моста и даже туннеля на Аляску вызывают известные опасения. Следует сказать, что существующая обособленность восточных ре­гионов от Москвы, так же, как и проблема Южных Курил, поддер­живают существование т. н. «синдрома Аляски» и в России, и за рубежом. Как утверждают, в США, например, возник проект по­купки на 3 трлн. долл. всей Сибири вплоть до Енисея с рассрочкой выплаты указанной суммы на 20 лет.

Конечно, с течением времени в мире многое пересматривается: такова диалек­тика. Но не подлежат пересмотру национальные интересы страны, ее территория, собственником которой является не правительство, а народ. И только он путем референдума может решать вопросы территориального передела. Националь­ные интересы всегда стояли выше международных договоров, конечно, при нали­чии силы для защиты этих интересов.

Передача Южных Курил Японии может перевести в спорно-конфликтное состояние другие участки российской границы, и от­ступление, начатое на дальневосточных рубежах, может закон­читься в глубоком российском тылу. По своему происхождению правовой статус островов ничем не отличается от аналогичного статуса Тайваня и Кореи, таким же образом изъятых из-под юрис­дикции Японии в соответствии с Сан-Францисским мирным дого­вором. Поэтому решать проблему надо не путем юридической пе­редачи Южных Курил Японии, а путем поиска выхода из полити­ческого тупика.

Нынешнее тяжелое материальное положение жителей остро­вов — не повод для того, чтобы передавать острова Японии. Это лишь острый сигнал федеральному центру принять все меры для улучшения ситуации на островах. Позиция России не должна определяться и претензиями Токио, историческими и юридичес­кими казусами. И если, как сложилось в японском обществе, во­прос Южных Курил — это вопрос «национального достоинства, самосознания, духовной энергетики нации и исторической пер­спективы», то это же с полным правом может отнести к себе и Россия.

Страна сохраняется до тех пор, пока у нее есть территория, на­род, государственно мыслящие правители. Вопрос с Южными Ку­рилами настолько ясен, что в подобной ситуации любая страна от­мстила бы на японские притязания категорическим отказом, и ес­ли они нее-гаки будут переданы восточному соседу, это даст основательный импульс процессу отторжения от Российской Федера­ции других территорий.

Поскольку в природе действие всегда вызывает противодейст­вие, ответ России должен быть однозначным и адекватным: ника­кой реакции на инициативы Токио и отказ от ратификации соглашения по Беринговому морю 1990 года. А что касается непосредственно вопроса о российских Южно-Курильских островах, то его реше­ние должно быть, по крайней мере, отложено на усмотрение бу­дущих поколений. Причем даже такая позиция должна рассмат­риваться японским руководством как большая уступка со сторо­ны России.

Автор — координатор фракции КПРФ в Государственной Думе РФ

Позволим сдать Курилы — сольют и всю Россию

Юрий Болдырев о нависшей над страной угрозе

Юрий Болдырев

http://svpressa.ru/politic/article/219352/

Как же — удивится читатель — ведь не могут же они, одной рукой, вроде, за страну: и Крым вернули, и С-300 в Сирию, наконец, вроде, поставляют, да и по всем телеканалам целыми днями, вроде, за патриотизм наяривают, но другой рукой — взять, да и отдать наши территории японцам?

К сожалению, именно эта шизофреническая раздвоенность, когда между крайне настораживающими фактами и оптимистичной, а то и помпезной картинкой на телеэкране выбирается картинка, не позволяет нашему народу осознать, что с ним делают, к чему ведут.

Какие-то острова? Или часть суверенной территории России?

Важен применяемый категориальный аппарат — те термины, которые целенаправленно вводятся и используются, становятся привычными, но не должны вводить нас в заблуждение.

Так, когда говорят о передаче Японии каких-то там двух, а то и даже четырех (как того требует Япония) островов, у граждан формируется превратное представление: мол, речь о чем-то очень отдельном и спорном. Но ни в ныне действующей Конституции страны, ни в обычаях и традициях как нашего народа, так и всего мира, нет такого, чтобы вся территория страны (нашей или какой-то другой) — отдельно, а какие-то как будто спорные части — отдельно. Нет.

Есть единая территория страны. И она неприкосновенна. И по Конституции, и (даже если бы Конституция подобное не предусматривала) по более важному: историческому праву — итогам кровопролитной 2-й Мировой войны.

Таким образом, важно зафиксировать: не о каких-то как будто «спорных» островах речь (в действующей Конституции ни о каких «спорных» территориях — ни слова), но о части единой и неделимой территории нашей страны — России.

Договор или декларация?

В обоснование необходимости, да и самой возможности передачи Японии части нашей суверенной территории приводится такой «неубойный» аргумент, как совместная советско-японская Декларация 1956 года.

Действительно, такая Декларация была. Более того, она была оформлена как международный договор и ратифицирована сторонами. Но важно понимать, что она содержала как положения, вступившие в действие сразу после ратификации (дипломатические отношения, торговля, возвращение пленных японцев домой и т. п.), так и положения, лишь декларирующие намерение в будущем — при определенных условиях.

Действительно, Декларация предполагала, что после подписания мирного договора между СССР и Японией (то есть, в случае такого события) два острова будут переданы СССР Японии. Но, по имеющимся данным, США оказали тогда давление на Японию — с целью, чтобы она не отказывалась от требования и еще двух островов, что сделало подготовку и подписание мирного договора невозможным.

В целом важно подчеркнуть, что Декларация содержала условие, являющееся еще неопределенным, о котором еще предстояли сложные переговоры с неизвестным заранее итогом — подписание мирного договора. Что именно в нем должно было содержаться? Иначе говоря, на каких условиях стороны согласились бы подписать мирный договор? Это Декларация, разумеется, никак не определяла, и принудить стороны в этой части ни к чему не могла. И потому в части заключения мирного договора и передачи островов изначально была и осталась не более, чем декларацией о намерениях — реализована не была.

Почему же не была реализована Декларация?

Здесь нужно пояснение: почему СССР был готов поделиться двумя островами, а США давили на Японию и требовали, чтобы она настаивала на четырех?

Дело в том, что целая группа островов, условно называемая как два острова Шикотан и Хабомаи, находится несколько в стороне и, по действующему международному морскому праву, не открывает другим странам ныне наше внутреннее Охотское море — для свободного мореплавания и использования его биоресурсов, а также, что не менее важно, стратегическую для нашей обороноспособности акваторию.

Добавление же к «щедрому посулу» советского руководства еще двух островов (Кунашир и Итуруп), на чем, вроде как (по имеющимся и публиковавшимся сведениям), настаивали оказывавшие давление на японское правительство США, неминуемо открывало бы Охотское море.

Понятно, что требование США, оформленное как требование Японии, было для СССР неприемлемо.

А затем, спустя четыре года, между Японией и США был подписан договор о безопасности, в соответствии с которым на территории Японии и далее (тогда — на десять лет, но постфактум мы знаем, что и по сей день, и на неограниченную перспективу) сохранились американские военные базы.

И вот тогда Советское правительство направило ноту правительству Японии, в которой указало, что с новым японо-американским договором ситуация меняется и СССР уже не может передать Японии ранее предполагавшиеся в Декларации к передаче два острова.

Японская сторона, разумеется, с этим не согласилась. Но разве для нас это важно?

Существенно одно — факт. А именно: мирный договор подписан не был, и потому часть Декларации о передаче СССР Японии двух островов… осталась лишь декларацией. То есть, не более чем прошлым взаимным, но не реализованным намерением.

Наши обязательства

Нам же сейчас важно другое. А именно: накладывает ли вся эта ситуация теперь, спустя более шести десятков лет, какие-либо обязательства на нас — на современную Россию?

Приведу две аналогии.

Первая. Даже из юридически безупречных и выполнявшихся ранее сторонами международных договоров США сейчас берут и в одностороннем порядке выходят — в связи с изменением ситуации. Или даже всего лишь в связи с изменением их односторонней оценки ситуации, например, в договоре по ядерной программе с Ираном. А что же мы? Что же мы, из договора с кем США также односторонне выходят?

Ладно, допустим, если какой-нибудь Дональд хамит какому-нибудь Владимиру, то из этого не следует, что Владимиру к лицу быть не корректным по отношению к кому-то третьему, например, Синдзо. Но, согласитесь, совершенно иная ситуация, если этот Синдзо — стратегический союзник Дональда? Можно сказать, его Санчо Панса — верный оруженосец, которого в свое время обоснованно так и называли — «непотопляемый авианосец США у берегов СССР»…

И аналогия вторая. Допустим, вы подписали когда-то декларацию, что если станцуете с кем-то польку, то затем передадите ему сто рублей. Но ситуация изменилась, и передавать сто рублей у вас отпало желание — танец того не стоит, оснований не стало. Обязательно ли передавать сто рублей, притом, что не танцевали?

Ответ очевиден: просто не надо танцевать польку.

Не надо танцевать польку перед верным оруженосцем прежде нашего стратегического противника, да еще и вновь односторонне публично объявившего противником нас — для этого нет и в перспективе не предвидится абсолютно никаких оснований.

Таким образом, перед японцами у нас совершенно никаких обязательств нет: о мирном договоре не договорились и вовсе нет нужды договариваться.

А перед своими предками — у нас какие обязательства?

Да не торопиться бездумно и безответственно выполнять какие-либо не вполне удачно подписанные ими, но, слава богу, не обязательства, а лишь декларации о намерениях, но, прежде всего, не разбазаривать территорию страны.

Никогда ли руководство СССР не ошибалось?

Ностальгия по прежнему, советскому, многих из нас толкает в очередную ловушку: как же, если еще руководство СССР пообещало…

Во-первых, выше мы уже установили, что отнюдь не пообещало безусловно, а обусловило. Не случилось — и до свидания.

И, во-вторых, не стоит теперь вдруг принимать позицию, что руководство СССР действовало во всем и всегда совершенно верно и безупречно. Совершались и досадные ошибки. Достаточно напомнить пример с передачей Крыма — так ли мы уж согласны с правотой советского руководства в этом действии?

Добавлю еще один акцент. Это в соответствии с тогдашним и современным морским правом передача островов Хабомаи и Шикотан не вскрывала бы для иностранцев наше внутреннее Охотское море. Но кто гарантирует нам, что именно эти нормы и правила будут действовать вечно, что не будут внесены «точечные» изменения, которые сделают для вскрытия Охотского моря достаточным обладания Японией этими двумя островами? Кажется, что уж слишком? Но кто гарантирует?

Наконец, почему руководство СССР ограничилось лишь нотой правительству Японии после подписания японским правительством договора о безопасности с США и тем фактического закрепления статуса Японии как страны, долгосрочно оккупированной США, принципиально зависимой? Почему не провело процедуру денонсации Декларации 1956 года и тем не отказалось официально от, хотя и обусловленного, но все же обещания передачи островов? Не хотели портить отношения с Японией? Но ведь по факту эти отношения установились ровно на том уровне, какой диктовали США. Хуже они не были не потому, что гениальная советская дипломатия не денонсировала Декларацию, а лишь потому, что достигнутый уровень отношений был выгоден и Японии.

Вот это считаю ошибкой, за которую сегодня уже не с кого спрашивать, но признавать которую именно как ошибку необходимо для того, чтобы не повторять.

Дурной пример — заразителен

Кстати, в иной сфере и иной форме в современной России в чем-то аналогичная ошибка — не отказ своевременно от подписанного договора, но не вступившего в действие договора — уже недешево стране обошелся. Напомню: Договор к Европейской энергетической хартии был подписан руководством России в конце 90-х, но тогдашнее лево- и национально-ориентированное большинство в Думе отказалось его ратифицировать. А спустя время и глава государства (уже сменившийся) изменил позицию: вроде, в 2003-м году президент Путин заявил, что мы не будем этот документ ратифицировать.

Казалось бы, должно было быть так: сказано — сделано. То есть, нужно было немедленно отзывать подпись под договором (раз источник власти — народ и его представитель — парламент не согласны): мол, извините, ошиблись, в следующий раз перед подписанием договора будем предварительно тщательнее изучать мнение народа и его представителя — парламента. Но, к сожалению, это своевременно сделано не было, что и дало основания говорить о «временном применении» договора и тянуть наши власти в Гаагский третейский суд по искам бывших акционеров ЮКОСа…

Такие уроки надо своевременно учить и ошибки не повторять.

Ошибка ошибке рознь

Главной же фундаментальной ошибкой руководства СССР того периода представляется сама идея принципиальной возможности ставить на кон в торге хоть о мире, хоть о дружбе, хоть о чем угодно еще хотя бы даже самый маленький и никчемный кусочек территории страны.

В этом была принципиальная ошибка, за которую теперь так усердно и успешно цепляются наши враги.

Но вот ведь вопрос: тогда, можно допустить, у советского руководства были иллюзии, что Японию удастся такой ценой оторвать от США. Напомню существенное отличие от нынешних времен: тогда стратегического ракетно-ядерного паритета между СССР и США еще не было, и удаление американских военных баз от территории СССР на Востоке представлялось стратегически важным. Но теперь-то у нашего нынешнего руководства — какие могут быть иллюзии?

Когда задаешься вопросом о том, ради чего в принципе сегодня можно пытаться вести переговоры с Японией о мифическом «мирном договоре» (абсолютно никому ни зачем не нужном), ради которого можно в той или иной форме хотя бы частично (пусть даже и в форме «совместного освоения») пожертвовать суверенитетом над какой-то частью территории страны, то выясняется, что никаких аргументов в принципе нет. То есть, нет абсолютно ничего такого, что хотя бы иллюзорно можно было бы рассматривать как стратегический выигрыш России в обмен на часть суверенной территории.

Если же речь о выигрыше коммерческом, то стоит ли говорить, что сама постановка вопроса о коммерческой торговле землями, политыми кровью наших солдат, — не ошибка, а кощунство и преступление.

Лиха беда — начало

Слишком многие последние заявления и действия нынешнего российского руководства не вселяют оптимизма. Да, одной рукой, вроде, Крым с нами. Но Крым — не индульгенция. Ведь другой рукой — и важная часть акватории Баренцева моря просто так отдана Норвегии, и политые кровью наших бойцов острова на Амуре — отданы Китаю. И огромные территории Сибири и Дальнего Востока теперь переводятся в режим «территорий опережающего развития», по сути — сдаются почти по аляскинскому варианту корпорациям, с риском в недалеком будущем получить на этих территориях еще и косовские прецеденты, когда дети завезенных на эти территории иностранцев начнут с оружием в руках отстаивать «свою» землю.

Если уже декларируемые властями намерения «совместно осваивать» с японцами наши Южные Курилы рассматривать изолированно от других событий и действий, то, конечно, это вызывает удивление — не хочется верить. Но если честно видеть и все прочее, мною перечисленное, то, похоже, планируемая сдача противнику (а Япония не перестанет быть стратегическим союзником США — не надо иллюзий) наших Южных Курил уже не выглядит таким уж исключением, а вписывается в общую стратегию сдачи…

Логика здесь неумолима. Если вчера — акватория Баренцева моря, а сегодня — ТОРы, то завтра — Южные Курилы. Если завтра — Южные Курилы, то послезавтра на очереди — Калининградская область и Карелия…

Можно ли противостоять ползучей сдаче страны?

Не только можно, но, если хотим оставить детям не обломки и объедки, а страну, то нужно — жизненно важно.

В одиночку — невозможно. Но объединившись — можно и нужно.

Очередной шаг к такому объединению был предпринят в минувшую пятницу. По инициативе ПДС НПСР (Постоянно действующего совещания национально-патриотических сил России) в Москве 14 декабря прошел круглый стол различных политических и общественных движений по проблеме защиты территориальной целостности России в условиях ползучей сдачи территорий страны под прикрытием ТОРов («территорий опережающего развития») и нависшей угрозы отказа российских властей от безусловного суверенитета России над Южными Курилами.

На совещании выступили представители двух десятков самых разных партий и движений, от крайне левых, включая две группы сторонников идеи продолжения юридического существования СССР, до крайне правых и даже монархических. За исключением лишь одного оратора, сославшегося на некие «тонкости дипломатии», никто более не нашел никаких даже малейших оправданий самому факту ведения нынешним российским руководством переговоров с Японией, предполагающих в принципе возможность уступки хотя бы доли суверенитета страны над какой-либо частью ее территории.

На рассмотрение совещания были внесены три проекта резолюций, в том числе, документ, подготовленный Комитетом национального прорыва, ведущим постоянную самоотверженную работу по пикетированию в знак протеста против сдачи Южных Курил.

По итогам совещания почти единогласно (за исключением нескольких воздержавшихся по техническим причинам) была принята за основу (дорабатывается редакционной комиссией и будет опубликована) резолюция, оценивающая даже сам факт ведения переговоров, предусматривающих возможность уступки суверенитета России над частью ее территории (в данном случае — уступки каких-либо островов Южно-Курильской гряды Японии), как тяжкое государственное преступление.

Также было принято важное решение о создании объединенной (из представителей самых разных движений и партий, по прочим вопросам редко находящих общий язык) общественной комиссии по изучению (расследованию) фактов и обстоятельств преступных действий по уступке территориального суверенитета страны в нарушение действующей Конституции и интересов сохранения и развития России.