В СМИ просочилась информация о том, что чиновники некоторых регионов в рамках «мозгового штурма» на тему снижения уровня бедности предложили Министерству труда отнять право пособие у «ленивых бедных» — то есть у тех, кто получает его, имея дополнительный потенциал к получению доходов. Например, жилплощадь под сдачу квартирантам или огород для выращивания овощей на продажу.

Сказать о данном предложении можно много всякого, и почти все слова будут мало цензурными либо нецензурными вовсе. Но попробуем все-таки высказаться прилично

Во-первых, эти меры вполне укладываются в существующую людоедскую логику репрессий за «излишки дохода». При этом чиновники подают дело так, будто шикующие миллионеры хотят нагло урвать у государства еще и пособие, хотя на самом деле бьющиеся практически за физическое выживание бедняки всего лишь прибавляют к одним жалким крохам порцию других, столь же жалких.

Сначала работающим пенсионерам отменили индексацию пенсии. Затем в Саратовской области состоялся позорный процесс над женщиной, которая, имея двоих детей (один из которых инвалид) и воспитывая их одна, за пару тысяч рублей и остатки еды мыла полы в местной пиццерии, одновременно получая пособие по безработице аж в семь тысяч рублей. Однако это случаи смехотворно-возмутительных придирок ко все же реальным «грехам» — желанию получать индексацию пенсии, оставаясь на трудовой вахте (зачастую в прямом смысле на вахте, ибо вахтер одна из немногих доступных пенсионерам профессий), или же пособие, опять-таки, находясь на этой вахте. Сейчас собираются карать просто за наличие теоретической возможности приработка. Все как в анекдоте: « У мужика проводят обыск. Нашли самогонный аппарат. Участковый:

— Та-ак! Будем вас судить за самогоноварение.
— Но ведь я не гнал самогон!
— Ну и что, аппарат же есть.
— Тогда судите и за изнасилование.
— А вы что, кого-то изнасиловали?
— Нет, но аппарат же есть!

Во-вторых, даже в этом жутком людоедстве есть дополнительное извращение логики, ибо уменьшать с помощью кары за наличие участка хотят не бедность как таковую, а количество зарегистрированных бедных. Улучшать статистику, в общем, — мол, если человека официально объявить не бедным, он ведь сразу и быть таковым перестанет.

«Больной, спешим Вас обрадовать, мы пересмотрели критерии гангрены и теперь у Вас не гангрена, а легкое воспаление»

Ну и, наконец, третье. Российские чиновники то ли не понимают, то ли притворяются, что не понимают простую истину – по-настоящему бороться надо не с бедностью как таковой, а с ее системными причинами. «Борьба с бедностью» — это примерно как лечение той самой гангрены стрептоцидом. Впрочем, у нас и стрептоцид жалеют – просто объявляют больного здоровым.

Критики русской ментальности (обычно заодно являющиеся критиками всего русского вообще) часто упрекают наш народ в горячей любви к повсеместной опеке со стороны государства, в стремлении получить все блага от могучего гоббсовского Левиафана, желательно в уже максимально подготовленном к употреблению виде. В изрядной степени русский патернализм — факт неоспоримый, но наша жизнь и история удивительно разнонаправлены, полны диалектических противоречий, и в узкие схемы никак не укладываются. У нас гармонично и местами весьма плодотворно сочетаются две вроде бы диссонирующие тенденции. С одной стороны, простой люд, действительно, старается опереться на государство, а государство, в свою очередь, с той или иной степенью настойчивости и суровости регламентирует и держит под контролем жизнь граждан.С другой стороны, существует и негласный договор, в разные эпохи по-разному сформулированный и в разной степени актуальный: народ не лезет в дела власти, включая вопросы ее достатка и источников обогащения, власть же не мешает спокойно жить народу. На выходе получается диковинный синтез фразы «строгость российских законов смягчается необязательностью их исполнения» и запальчивого высказывания Гровера Кливленда, 22-го и 24-го президента США: «Народ содержит правительство, но правительство не должно содержать народ».

Синтез диковинный, но иногда, повторюсь, вполне продуктивный. Недаром многие территории России были отвоеваны и освоены для нее людскими массами, уходившими от контроля и преследования власти

В «лихие девяностые» государство фактически отказалось от помощи гражданам, но хотя бы и не лезло в их дела — выживайте, как хотите. Сейчас, на пороге третьего десятилетия подъема России с колен, договор верхов и низов нарушается самым беспардонным образом. У граждан отнимают последние остатки государственных социальных благ, при этом активно залезая в их собственные доходы, причем не только реальные, но и потенциальные. Те же самые садовые участки и огороды, наличие которых якобы делает человека из бедняка богачом, хотят обложить патентами и налогами, вплоть до стоящего на отшибе деревянного домика с вырезанным в двери сердцем.

Российский правящий класс словно решил воплотить в жизнь «налоги на воздух» и прочие детали знакомых нам с детства и казавшихся мрачными антиутопиями сказок — «Три толстяка», «Приключения Чиполлино», «Незнайка на Луне». А заодно доказать правоту шотландского писателя Йена Бэнкса, в одном из своих романов написавшего:

«Русские создали свой вариант капитализма по образцу тех картин западной жизни, которые рисовала советская пропаганда. Им внушали, что Запад — это разгул преступности, поголовная коррупция, неприкрытая страсть к наживе, многомиллионный бесправный класс голодающих и кучка злобных, алчных мошенников-капиталистов, попирающих закон. Конечно, даже в самые трудные времена Запад и отдаленно не напоминал такую картину, но русские построили у себя именно этот вариант»

Стоит ли удивляться, если люди, поняв, что не в сказку попали, а если и в сказку, то в максимально страшную, решат повернуть сюжетную линию в другую сторону?