Здравоохранение России добивает бюрократия, а не коронавирус

Региональные власти не хотят приучать врачей к достойным заработным платам

Ольга Слабада

https://svpressa.ru/politic/article/265241/

Только один врач из пяти и только один средний медицинский работник из шести получает озвученные президентам доплаты. Так обозначил проблему в российском здравоохранении на «правительственном часе» с участием руководителя минздрава РФ Михаила Мурашко, депутат Госдумы от КПРФ, член Комитета по охране здоровья Алексей Куринный. Он же обратил внимание, что в 20 регионах водители скорой помощи, которые числятся в аутсорсинговых компаниях, тоже не могут получить выплаты.

— Причина — как обычно, в вопросе финансирования. Денег было выделено недостаточно на эти цели: первоначально говорили об «около 50 млрд рублей», а выделили сразу только 10 млрд. Из-за этого и началась свистопляска с ограничениями, с поиском, каким образом сэкономить, — объяснил депутат Алексей Куриный «Свободной Прессе» суть проблемы, которую он озвучил Михаилу Мурашко.

В ответ министр пообещал «довести до сведения правительства» пожелания коммунистов об увеличении финансирования здравоохранения. Отметим, что со схожей позицией, а именно с заявлением о необходимости усилить финансирование нацпроекта «Здравоохранение», выступила и Счетная палата.

Как выяснилось, с проблемой невыплаты в полной мере доплат столкнулись не только медики в регионах России, но и даже Москва. О том, как обстоят дела в столице, и откуда растут корни проблемы «Свободной Прессе» рассказал депутат Мосгордумы от КПРФ, член Комиссии по здравоохранению и охране общественного здоровья Сергей Савостьянов:

«СП»: — Депутат Госдумы Алексей Куринный обратил внимание министра Михаила Мурашко, что повышенную оплату получат только один из пяти-шести медиков. Какова ситуация в Москве?

— В Москве ситуация разная. Часть медиков, которые непосредственно работают в штате медицинских учреждений — деньги получают, а у тех, которые были наняты в срочном порядке через фирмы-посредники, есть проблемы с получением доплат.

«СП»: — На ваш взгляд, почему так происходит, что президент сказал сделать всем без исключения медработникам доплаты, а в итоге их получают далеко не все?

— Я считаю, и это мнение основано на понимании бюджетирования, медицинские учреждения и региональные власти не доводят деньги до работников медицинской сферы, чтобы не создавать привычку к достойным заработным платам. Потому что, когда эпидемия закончится, люди будут рассчитывать на заработную плату нормального уровня — именно нормального, а не повышенного. И они просто начнут увольняться и уходить из этой сферы.

«СП»: — Так же, наверное, происходит не только с доплатами медикам. Деньги на оборудование, на медицинские принадлежности, на ту же защиту тоже могут не доходить? Или их недостаточно выделяют?

— Деньги, как правило, выделяют достаточно — по наиболее рыночному, наиболее общему расчету. Но когда через все тендерные и конкурсные процедуры происходит завышение стоимости приобретаемого оборудования, изделий медицинского назначения или лекарств, они дорожают на четверть или на треть, а кое-где и на половину, то в итоге, естественно, закупается на треть или на половину меньше необходимого.

«СП»: — Похоже, что возникает проблема в подсчетах, в определении стоимости?

— Все имеет свою рыночную цену, это задача для средних классов. Как, если человек примерно знает сколько стоит средняя машина 2015 года выпуска, он может посмотреть среднее арифметическое: взять сто цен, поделить на сто продавцов и получить среднюю цену. Точно так же делается и по любой другой номенклатуре. Еще раз: это задача для среднего класса, и если министры и региональные департаменты с этим не справляются — это вопрос к уровню их IQ.

«СП»: — С учетом того, как в России относятся к цифрам и к статистике, как вы считаете, насколько близки к реальности наши цифры по заболеваемости коронавирусом?

— Мое мнение, что российская статистика по коронавирусу более-менее отражает реалии. Но, да, в некоторых регионах ее могут стараться корректировать в угоду политической конъектуре и рейтинговым позициям. У нас сейчас и администрация президента, и правительство оценивает и региональных руководителей, и отраслевых по KPI, задавая определенные критерии.

Есть критерий «рост заболеваемости», и если он выше нормы — KPI падает, баллы падают, губернаторы и министерства встают в очередь на замену. Но в общем, основываясь на сравнении нас с другими странами с похожими экономиками и обществами, с похожими урбанистическими акцентами между городами-миллионниками и малонаселенными районами, могу сказать, что статистика близка к реальности. На мой взгляд.

«СП»: — Что у вас вызывает наибольшее опасение в нынешней ситуации?

— У меня лично вызывает опасение то, что мы прямо сейчас фактически разморозили экономику, объявили о начале выхода из «недокарантина», поскольку мы не достигли ни одного показателя. Мы не достигли той изоляции, которая бы позволила свести заболеваемость хотя бы до сотен или тысячи — двух тысяч человек в день, чтобы говорить о том, что пик достигнут, и люди, которые выйдут на работу и зайдут в общественный транспорт — не перезаражают друг друга. Но мы и потерпели тотальный экономический спад во всех сферах малого и среднего бизнеса. Становится непонятно, зачем мы сидели в самоизоляции. Как нам объяснил президент — чтобы адаптировать систему здравоохранения. Но тут надо сказать, что 85−90% заболевших все равно находятся дома, на карантине. К ним приходит врач, берет у них анализы, и в последствие, когда анализы подтверждают здоровье, люди через поликлинику выписываются.

«СП»: — А аппаратов ИВЛ хватает?

— Аппаратов хватает, даже есть определённый запас. Но когда производитель и предприниматель гонятся за соответствием тендерным или закупочным ценам и в то же время не могут пустить все деньги на товары, так как нужно платить административную ренту, то происходит экономия на комплектующих, на сырье. В итоге, например, теперь большой вопрос, что стало причиной возгорания в больнице Санкт-Петербурга, не аппарат ли ИВЛ. И, как мы знаем, в США приостановили использование российских аппаратов до выяснения причины.

«СП»: — Как врачи себя чувствуют, устраивают ли их нынешние условия работы?

— Насколько мне известно, врачи настроены достаточно пессимистично. В их среде высокая степень заболеваемости, каждый третий-четвертый врач переболевает в той или ной форме. Указания президента по страхованию жизни и здоровья, по обеспечению врачей достаточной защитой при исполнении обязанностей — остаются только на бумаге.

Нужно, чтобы врачи были уверенны, что их семьи будут полностью материально защищены, и они сами в случае болезни получат адекватное лечение. Это улучшило бы их самоощущение и отдачу от работы.

Почему коронавирус стал для Путина повторением подлодки «Курск»

В какую игру заставили играть весь мир- спасая одних, и принося в жертву других

Сергей Аксенов

https://svpressa.ru/politic/article/265242/

О прекращении периода нерабочих дней в России Владимир Путин объявил в день с наивысшим числом вновь выявленных случаев заражения коронавирусом. Это выглядит странно, делает вывод британская газета «Гардиан». Действительно, именно 11 мая был поставлен абсолютный рекорд — 11656 дополнительно инфицированных россиян.

Издание понимает децентрализацию борьбы с эпидемией: нет смысла увязывать карантинные ограничения во Владивостоке с ростом эпидемии в Москве, расположенной через 7 часовых поясов. Но при этом отмечает, что только в 11 из 85 российских регионов соответствуют критериям, позволяющим начать выход из карантина. Получается, что президент РФ перекладывает ответственность на регионы. При том, что в России гиперпрезидентская система, напоминает «Гардиан». Граждане привыкли видеть Путина в брутальном образе: верхом на коне, за рулем мотоцикла (в кабине истребителя — авт.). А сейчас он без всякого энтузиазма общается из самоизоляции с министрами и губернаторами, со вздохами сожаления поигрывая ручкой.

Наблюдаемую сейчас определенную пассивность президента Путина британцы сравнивают с кризисом 20-летней давности, когда затонула подлодка «Курск». «Возможно, это самый серьезный вызов Путину как национальному лидеру за 20 лет его правления, и он терпит неудачу», — приводит газета мнение своего эксперта по России Марка Галеотти.

Нельзя сказать, что это британское «возможно» звучит убедительно. Скорее, это похоже на набившее оскомину «highly likely» — «весьма вероятно», оборот, используемый при обсуждении дела Скрипалей. Однако, нельзя и отрицать, что Россия действительно вышла на второе место в мире по числу зараженных после США. Сейчас это 242 тысячи человек.

Не уследили даже за высшими начальниками. Глава правительства Михаил Мишустин в больнице в состоянии средней тяжести. Накануне госпитализирован с коронавирусом пресс-секретарь самого президента РФ Дмитрий Песков. Конечно, британский премьер Борис Джонсон тоже болел, но в их конкурентной политической системе случись что, быстро найдется подходящая замена. А у нас?

Правда, умирают в России от коронавируса на порядок меньше, чем в Европе. Борьба с эпидемией омрачается скорее отдельными инцидентами, вроде пожаров то в московской, то в петербургской больнице, вызванного неисправными аппаратами ИВЛ отечественного производства. Или, например, массовым отказом калининградских медиков от своих прямых профессиональных обязанностей.

Критика Путина со стороны Британии очевидно вызвана неизбывным геополитическим противостоянием наших стран и носит фоновый характер — баба Яга всегда против. Что бы президент России не сделал, Путин или другой, — Лондону все плохо. Законы информационной войны одинаковы во все эпохи. Эпидемия, не эпидемия — любой повод подходит.

А вот внутри страны Путина упрекают, скорее, в неумении решить проблему жесткой рукой. Как это умели делать в СССР. Так, лидер КПРФ Геннадий Зюганов напомнил поразительно успешный опыт пресечения смертельно опасной черной оспы, когда в закрытой на карантин Москве в течение двух недель было сделано 6,1 млн прививок и эпидемии удалось избежать.

Сможет ли Путин в случае нужды пойти на такое? Не факт. Не побоится ли обвинений того же Запада и либералов внутри страны в излишней жесткости? Разве что ради электоральных перспектив, сохранения своей власти. «Убийственный, обескураживающий и невидимый враг — коронавирус, уже привел к падению рейтинга президента РФ», — указывает «Гардиан».

Гендиректор Института региональных проблем Дмитрий Журавлев считает, что действия центра в целом обоснованы.

— Это неизбежность. Можно вообще не вводить ограничений, но тогда многие заболеют. А можно всех закрыть дома и тогда вероятность болезни уменьшится, но экономики не останется. Поэтому решение не может быть количественным. Оно должно быть качественное. А качественное решение из одного центра в такой многообразной стране как наша невозможно.

У нас есть Свердловская область, где крупная промышленность, а заводы на удаленке не работают. И есть Москва и Петербург, где много офисов и их сотрудники могут работать удаленно. А просчитать необходимые меры в какой-нибудь Пензенской области, где в основном сельское хозяйство, из центра нельзя. Госплана у нас уже нет. Минэкономразвития так работать не может.

В Москве все-таки открыли две отрасли — стройки и промышленность, потому что они наиболее человекоемкие, а людям нужно зарабатывать, на что-то жить. Вывезти же иногородних и мигрантов из столицы невозможно, потому что их регионы и страны закрыты. А поскольку теперь многие в столице начнут общаться, ввели меры защиты. Другое дело можно спорить об их эффективности.

Из регионов тоже все просчитать трудно. Но там хотя бы ближе к земле, лучше видно. Поэтому в самом решении о передаче полномочий в регионы нет ничего плохого. Но передав полномочия, нужно передать и ресурсы. Накормить город, не имея хлеба невозможно. Поэтому важно контролировать, чтобы ресурсы оставались в нужных руках.

«СП»: — Каковы могут быть политические последствия такого перераспределения полномочий?

— С пиарной точки зрения центру это выгодно, так как вместе с полномочиями в регионы передается и ответственность. Опасаться же, что они потом не захотят их возвращать, не стоит. Им ведь передали полномочия только по коронавирусу. Не будет вируса, не будет и полномочий.

Да и ресурсы все останутся в Москве. Все равно за деньгами пойдут в Минфин. Как говорил Расул Гамзатов про Дагестан: «Мы к вам добровольно не входили и добровольно не уйдем». Бюджет распределяется в пропорции 60/30/10/ процентов. От этих 60 процентов федеральных денег никто не уйдет.

А вот председатель Наблюдательного совета Института демографии, миграции и регионального развития Юрий Крупнов уверен, что российские власти «повелись» на чью-то уловку, включившись в бескомпромиссную борьбу с коронавирусом.

— Сначала надо понять, а есть ли мальчик? Есть ли у нас пандемия коронавируса, затрагивающая большую часть мирового населения? На мой взгляд, ее нет и предпринимаемые властями действия абсолютно непропорциональны. К коронавирусу это все не имеет никакого отношения.

«СП»: — Даже так?

— Очевидно, что мы имеем дело с новой технологией, которую навязали и России. Наша страна абсолютно не суверенно действует в рамках навязанных ей из того же Лондона графиков, которые нас всех приучили каждое утро смотреть и которые не показывают никакой пандемии. Понятно, что при таком процессе главной точкой напряжения стали медицинские учреждения, которые у нас до этого времени оптимизировали. Независимо от того, каков коронавирус на самом деле, ясно что медицинская система не выдерживает и сыплется.

И ладно бы всю эту борьбу затеяли еще в прошлом году… Но сейчас на Земле происходит три планетарного масштаба события: падение цен на нефть, обострение начавшегося еще в 2008 году экономического кризиса и, наконец, пандемическая истерика. Эта истерика вызывает различные административные меры, впрямую нарушающие Конституцию РФ и законодательство других стран. Этот «идеальный шторм» означает, что в действительности происходит что-то другое — симулятивные, имитационные вещи.

«СП»: — Уточните, пожалуйста…

— Все это похоже на игру детей в индейцев и бледнолицых. Они даже перья в волосы не вставили, а просто договорились, кто есть кто. И начали с увлечением играть, кидая друг в друга «томогавки», стреляя из «ружей», вместо которых может быть карандаш. Так что это прекрасная, по-своему интересная игра, требующая изучения психологов. Кто без маски и перчаток — я не виноват — штраф 4 тысячи рублей. Но у любой игры есть последствия. Детские игры имеют последствиями развитие детей, а игры в эпидемию — разрушение экономики стран-участников.

Я называю эту технологию «гипергуманизм». Ее суть в том, что нельзя допустить смерти от коронавируса. И ради минимизации жертв коронавируса можно вполне допустить, чтобы от других заболеваний, от голода, безработицы, от последствий депрессии умерли многие. А именно так и происходит, когда все ресурсы (койко-места, медперсонал) бросают на главное направление — коронавирус. Происходит отказ от системности в здравоохранении. Тех, кто так не поступает, подвергают обструкции. Не только в России, но и везде. Это геополитическая технология.