Популярная наука

Науку у нас любили страстно и командно, как будто это не самая трудная сфера общества, а футбольный чемпионат.

Получилась страна, в которой физики были кумирами, как рок-звёзды, а доктора наук получали больше генералов.

Давайте посмотрим, как так получилось и что именно для этого было сделано.

Сегодня научная индустрия держится на грантах, стартапах и публикациях в рейтинговых научных журналах.

А вот в Советском Союзе её сделали... промышленностью.

С конвейером умов, централизованным планированием, квартальной отчетностью и планом по открытиям. Это был эксперимент исторического масштаба — государство попыталось вырастить мозги в промышленных объёмах.

Кем был ученый до революции? Одиночкой-интеллектуалом, который занимался исследованиями в…свободное от работы время. Как вы понимаете, при таком подходе трудно было добиться потока новых открытий.

Да, у нас было много гениев - Менделеев, Мечников, Ломоносов, Ковалевская, Лобачевский. Но это не было массовым явлением, наука держалась исключительно на энтузиазме гениев. А так конвейера исследований не построишь, пришли к выводу советские власти. Открытия были крайне важны, поэтому подход к науке был изменен.

В 1930-е гг в СССР наука стала напоминать завод. Не по образу мышления, а по системе организации.

За пару десятилетий число научных работников выросло с 22 тысяч до полутора миллионов. Обратите внимание на график (фото 2):

Чтобы вам лучше понять ценность этого графика, приведу пример из спорта.

В спорте очень хорошо знают правило - если ты хочешь выпустить 10 мастеров спорта, тебе нужно 30+ кандидатов в мастера. Для них, соответственно, нужно более 100 перворазрядников и т д.

В итоге приходим к тому, что нужно запустить такое количество секций, которые начнут обучать 3000 новичков нашей спортивной дисциплине, чтобы на выходе получилось 10 мастеров.

И ровно этот принцип воплотили в СССР по отношению к науке. И он дал прекрасный результат.

На долю СССР в 70-х приходилась четверть (!) всех учёных мира. Наука стала цехом по производству знаний и инструментом большой политики. А открытия шли одни за другим, наши физики и математики стали мировыми знаменитостями.

Однако наука не должна была совершать открытия в «вакууме». Все должно было соответствовать государственным задачам.

Академию наук подчинили Совнаркому ещё в 1930-х. Устав переписали, фокус сместили: теперь наука должна была «содействовать строительству социализма». Что это означало на практике? Что отныне тему диссертации тебе мог утверждать не профессор, а председатель из Президиума.

Все это, конечно, имело и свою негативную сторону (куда уж без ложки дегтя). Например, с темой про генетику пробиться наверх ученому было невозможно. Зато физика и математика у нас развивались феноменальными темпами. И Гагарин полетел первым в космос не просто так - у такого сложного проекта, как запуск ракеты, был мощный научный фундамент, который создавался с 30-х годов.

1950–60-е — золотое время советской науки, когда мы снимали сливки с того, что было заложено еще 20-30 лет назад. Ядерная физика, математика, биология, кибернетика. Нобелевские премии. Престиж. Учёные жили как элита: высокие зарплаты, дачи, спецмагазины. Быть даже простым «кандидатом наук» — звучало гордо.

Правда, у половины научных сотрудников не было даже учёной степени. Но это никого особенно не смущало - главное, чтобы был план и человек работал хорошо.

Научная карьера была одним из немногих эффективных социальных лифтов наверх. Ты мог быть из простой семьи, поступить в вуз, защитить диссертацию — и попасть в элиту.

Мы получили школу. Настоящую. Математика, физика, инженерия — всё это стояло на плечах той самой советской индустрии знаний. И если сегодня мы всё ещё гордимся своими учёными — то именно потому, что когда-то науку поставили на конвейер.