Маневр для воровства. Чем чаще реформы проваливаются, тем больше денег оседает в карманах чиновников. Никто из инициаторов реформ точно не может сказать, какого результата надо достичь, кроме воровства

Маневр для воровства

Чем чаще реформы проваливаются, тем больше денег оседает в карманах чиновников

5 апреля было заявлено об очередном провале реформы. На этот раз – в системе исполнения наказаний (УФСИН). По данным «Известий», в ближайшее время на специальном заседании Совета при президенте России по развитию гражданского общества и правам человека будет объявлено о создании межведомственной комиссии по реформе уголовно-исполнительной системы, которая займётся «кардинальным пересмотром» основных положений самой концепции. В общем ситуация знакомая: реформа реформы. Подобная чехарда уже больше двух десятилетий длится практически во всех сферах, где начинаются преобразования. Реформы образования, здравоохранения, пенсионной системы, ЖКХ, не говоря уже об армии, каждый раз вызывают вал общественного недовольства, череду скандалов и, спустя время, новый этап реформы, якобы для того, чтобы исправить прежние ошибки.

В чём причина такого положения вещей?

- Главная причина – чисто методологическая. Те, кто начинаю реформы, не очень хорошо представляют их цель, – говорит политолог, публицист Павел Святенков. – Никто из инициаторов точно не может сказать, какого результата надо достичь. Либо это представление есть, но оно чисто коррупционное – сколько денег надо украсть в ходе реформы.

В результате большинство реформ сводятся к замене вывесок, перетасовке чиновников, созданию комиссий по запрещению всех других комиссий и т.д.

Изначально реформаторами не создаётся чётких понятных документов, из которых будет ясно, чего они хотят получить в итоге. А если подобные документы и появляются, то они наполнены общими словами: в результате реформы мы хотим углубить, расширить, воспринять лучшие международные образцы. Но вот конкретных целей там нет.

«СП»: - А как должно быть?

- Если, допустим, идёт речь об образовательной реформе, то должно быть, к примеру, прописано, что на выходе мы получаем 5 ВУЗов мирового класса. А дальше расшифровывается, что есть такое ВУЗ мирового класса и как его создать. В результате, получается довольно корректный, ясный план реформы.

А когда мы не знаем, чего хотим, то и получается дурная реформаторская бесконечность.

Кстати, что касается реформы образования, на днях чиновники высказывали очередные соображения, из которых становится ясным, что они не знают, чего хотят. И так в большинстве случаев.

Или вспомним фонд «Сколково». То ли ВУЗ мирового класса хотели создать, то ли ещё что-то. В результате получилась дорогостоящая игрушка.

«СП»: - На ваш взгляд, те люди, которых в России причисляют к политической элите, в принципе способны к тому, чтобы проводить успешные реформы?

Современная российская бюрократия чётко заточена на воровство денег из бюджета, на получение взяток и откатов. Это главный стимул их деятельности. И потому они совершенно не заинтересованы в том, чтобы проводимые реформы привели к созданию современных, работающих на благо общества институтов. Если тот или иной институт хорошо работает, значит, как правило, у людей нет оснований давать взятку. Поэтому чиновники заинтересованы в максимальной запутанности и продолжительности реформ. Эта тенденция, впрочем, известна ещё с позднесоветских времён, когда возникло такое понятие, как «вечная реформа».

«СП»: - Разделяете ли вы точку зрения, что на самом деле цели реформ, у тех, кто их затевает, совсем иные, чем это декларируется. Например, реформа здравоохранения по замыслу реформаторов должна привести не к улучшению этой системы, а к увеличению платных услуг для населения?

- Разумеется, подобная логика имеет место. Некоторыми авторами реформ даже открыто ставится такая задача – заставить рядовых россиян больше платить, якобы для того, чтобы у врачей, учителей и т.д. было больше стимулов для качественной работы. Опять-таки это желание «заставить народ платить» есть производная от коррупционных целей чиновничества. Чем больше люди будут платить, тем больше денег можно будет украсть. Ведь когда, к примеру, образование финансируется из госбюджета, существуют определённые нормативы выделения денег. И украсть крупную сумму затруднительно или рискованно. А когда люди платят – появляется дополнительный маневр для воровства.

Зачастую реформы идут под видом экономии затрат. В частности, закрываются многие «нерентабельные» школы. В результате качество услуг ухудшается, а сэкономленные деньги растворяются в неизвестном направлении.

- Ожидания от реформ всегда завышены. И потому люди часто недовольны их результатами. – Рассуждает политолог Павел Салин. – Однако явно провальных реформ не так уж много. Я в данном случае говорю именно о реформах, а не об их имитации. Допустим, сразу было понятно, что реформа МВД, начатая Нургалиевым, это пиар-компания, и на самом деле всерьёз никто не собирается в этой системе ничего менять.

А если говорить, к примеру, о реформе армии, при всех перегибах Сердюкова там были и положительные моменты. Например, финансовые вопросы теперь решают не военные, а гражданские структуры. Что позволяет военным сосредоточиться на их прямых задачах по укреплению обороны страны.

«СП»: - Тем не менее, за каждой реформой идёт шлейф общественного недовольства…

- Любая реформа - это всегда перераспределение ресурсов от одной социальной группы к другой. Если взять военную реформу – сильно пострадал офицерский корпус, в особенности – генералитет.

В системе образования мы видим, что пострадали, скажем так, академические структуры, но выиграли структуры университетские, на основе которых собираются развивать фундаментальную науку.

Проигравшие рано или поздно начинают сопротивление, и в результате каждая реформа сопровождается скандалами.

«СП»: - А может быть, главная цель некоторых реформ в том, чтобы под шумок увеличивать число платных услуг для населения в медицине, образовании?

- Дрейф к сбрасыванию государством с себя социальных обязательств наблюдается. Но это общемировой тренд. Там, где социальные государства были построены, они сворачиваются. В своё время и СССР, и европейские страны, которые конкурировали за симпатии своего населения, брали на себя много социальных обязательств. После распада СССР эта конкуренция исчезла, поэтому теперь и у нас, и в Европе происходит обратный процесс – груз социальных затрат перекидывают на людей.

 

- Сегодня у нас все неудачные реформы сплелись в один дурной клубок. Причины тому самые разные, - рассуждает известный учёный, писатель Сергей Кара-Мурза. - Когда реформы непонятны большинству, в обществе возникает пассивное противостояние им. В результате механизм реформы начинает пробуксовывать и глохнет. Кроме того, имеет место непоследовательность власти. У нас часто бывает, что нечто такое заявляется, а потом несколько лет всё остаётся без движения.

Ну, и главная причина – реформаторы не знают общества, с которым им приходится иметь дела.

Даже в конце 80-х годов, когда у нас ещё существовало цельное структурированное общество, реформы не удавались. Потому что уже тогда реформаторы не знали или не хотели знать его истинных чаяний. В результате в обществе нарастало раздражение властью. Сегодня критику порождает практически любое её действие.

Ситуация похожа на то, что было в начале 20-го века с царским правительством – что бы они не делали, какие бы реформы не проводили – всё работало против них. А ведь в структуре того правительства были и умные люди, честно пытавшиеся добиться результатов.

Если нынешняя власть действительно хочет, чтобы её реформы были успешными, надо серьёзно развивать такую науку, как обществоведение. Именно оно может помочь власти подсказать те формы подачи реформ, которые будут приниматься обществом.

«СП»: - Вы упомянули, что непопулярные реформы не принимаются обществом. Однако, скажем, реформы Петра Первого также не принимались большинством россиян. Однако они достигали своих целей. Может быть, нынешним реформаторам удобней имитировать реформы, чем на самом деле пытаться осуществить их?

- Во-первых, Пётр Первый уничтожил или подавил значительную часть населения, не согласного с его реформами. Во-вторых, у него была энергия и понимание того, что он хочет сделать. И, кроме того, он опирался на класс молодого дворянства, которые вели себя отважно, порой самоотверженно, служа царю и его идеям. Была у Петра и поддержка со стороны купечества. А нынешним властителям опереться не на что и не на кого.

Проводились исследования о том, на кого может рассчитывать государство в преодолении трудностей. И выяснилось, что по-прежнему, на остатки рабочего класса, крестьянства. Так называемый креативный класс не пока способен стать опорой для решения задач государственного масштаба. С ним для этого ещё много надо работать, а этого никто не делает.

http://svpressa.ru

Комментарии

" Сначало было слово....и слово было Бюджет!"..." Потом была слово, и слово было реформа !" ...потом появилось слово откат....потом коррупция, ....потом слово Кипр! И заметь те, Путин не залился краской от стыда , а стал негодовать.... :-" Вор у Вора украл дубинку"!

Страницы

Добавить комментарий

Plain text

  • HTML-теги не обрабатываются и показываются как обычный текст
  • Адреса страниц и электронной почты автоматически преобразуются в ссылки.
  • Строки и параграфы переносятся автоматически.
CAPTCHA
This question is for testing whether you are a human visitor and to prevent automated spam submissions.