Фактически, речь идет о создании структуры, которая будет контролировать поведение практически всех государственных служащих. Причем, подчиняться эта «опричнина» будет непосредственно Порошенко.

В президентский пакет входят пять законопроектов, которые формулируют «основы государственной антикоррупционной политики» Украины до 2017 года и определяют ведомства, ответственные за противодействие коррупции.

Вот как выглядят ключевые пункты «пакета»:

– Создать Национальную комиссию по вопросам предупреждения коррупции – независимый орган, несущий ответственность перед Верховной радой. В него войдут пять человек, назначаемых кабмином на четыре года из специально отобранных кандидатов.

– Нацкомиссии дать право на мониторинг образа жизни высших должностных лиц Украины, и проверку соответствия задекларированного этими лицами и членами их семей имущества и доходов. «Под колпаком» окажутся президент, главы и члены правительства, руководители СБУ, Нацбанка, Генпрокуратуры, вооруженных сил, депутаты Верховной рады и местных советов, сотрудники Центризбиркома, судьи и присяжные заседатели, рядовой состав МВД и сотрудники прокуратуры.

– Создать Национальное антикоррупционное бюро – спецслужбу, которая сможет вести оперативно-розыскные мероприятия для предупреждения, пресечения и раскрытия коррупционных преступлений, а также проводить их досудебное расследование; проверять госслужащих и представителей местного самоуправления на соответствие антикоррупционному законодательству; накладывать арест на подлежащее конфискации имущество коррупционеров.

– Если Нацкомиссия найдет признаки нарушений, она обязана направить соответствующие сведения в Национальное антикоррупционное бюро.

Во что на практике выльется борьба с коррупцией по-украински?

– Не принять законы по борьбе с коррупцией ни Порошенко, ни депутаты Верховной рады не могли, – уверен заместитель директора Института стран СНГ Игорь Шишкин. – Причин тому две: общественное мнение на Украине, и желание Запада продемонстрировать, что устроенный им переворот принес хотя бы какие-то положительные результаты.

На деле, по итогам госпереворота к власти в Киеве пришли олигархи. Порошенко, напомню, сам олигарх. А что такое олигархи на постсоветском пространстве, думаю, все хорошо знают. Во всех бывших союзных республиках, а ныне независимых государствах, олигархами стали те, кто был допущен к разделу бывшей общенародной собственности. Поэтому олигархи и коррупция – понятия неразделимые, и предполагать, что сейчас украинские олигархи развернут борьбу с самими собой – абсурдно.

«СП»: – Как будет развиваться ситуация?

– Есть два варианта. Либо антикоррупционные законы украинские власти примут, но потом спустят дело на тормозах: отчитаются перед Западом и назначат «стрелочниками» мелких чиновников. Либо, что более вероятно, на Украине начнется новый передел собственности.

Так случалось всякий раз, когда в Киеве менялась власть. Проблема в том, что «незалежная» – самая олигархическая республика на постсоветском пространстве, где деньги и власть слиты воедино. Если ты на Украине теряешь власть – значит, теряешь и деньги.

Вспомните, какой масштабный передел собственности возник на Украине, когда к власти пришел Виктор Ющенко. Тех, кто не хотел отдавать активы по-хорошему, банально отстреливали. Как, например, экс-министра МВД Украины Юрия Кравченко. По официальной версии, министр застрелился сам. Следователей не смутило, что «застрелился» он двумя выстрелами в висок, причем с двух рук и из разных пистолетов, и что первый выстрел был смертельный, а второй – контрольный.

Сейчас во власть пришла новая группировка, и ей нужно «отжать» активы у клана Виктора Януковича – у «донецких». «Донецкие» в свое время, не стесняясь, конвертировали власть в деньги. Сейчас то же самое будут делать новые олигархи.

«СП»: – Коломойский будет в числе тех, кого обвинят в коррупции?

– Думаю, Игоря Коломойского эта война не затронет. У него имеется прямой выход на Вашингтон, поэтому Порошенко, при всей нелюбви к конкуренту, ничего с Коломойским сделать не сможет.

Антикоррупционные законы будут развернуты против олигархов, которые проиграли и которые вынуждены были бежать. Под соусом борьбы с коррупцией у них будет удобно отобрать все имеющиеся активы. Правда, перейдет эта собственность не в карманы рядовых граждан, а в карманы Порошенко, Коломойского, Яценюка и Ко.

«СП»: – Запад этот спектакль устроит?

– Конечно. Западу абсолютно все равно, кому из украинских олигархов принадлежит та или иная собственность. Запад разжигал украинский конфликт не для того, чтобы избавить украинцев от олигархов и коррупции. Ему нужно было оторвать Украину от России, и, к сожалению, в этом направлении он действует более успешно, чем хотелось бы…

– Антикоррупционные законы будут использоваться как инструмент борьбы за власть, – считает президент Центра системного анализа и прогнозирования Ростислав Ищенко. – В итоге получится, как в случае с украинской армией: теоретически она создавалась для отражения возможной внешней агрессии, а на практике используется в гражданской войне – именно в качестве механизма борьбы за власть.

Безусловно, антикоррупционные ведомства появятся. Однако в условиях украинской реальности, любое ведомство, созданное для мониторинга расходов и доходов высших чиновников, просто получит возможность оказывать на них коррупционное давление, и брать с чиновников крупные взятки.

«СП»: – Может ли на Украине появится структура, которая будет реально бороться с коррупцией?

– Безусловно, нет. Хотя бы потому, что украинское государство изначально создавалось как коррупционный механизм для разграбления советского наследия, и по своей сути не предполагает реальной борьбы с коррупцией.

«СП»: – Можно ли сказать, что антикоррупционный пакет принимается в угоду Западу, чтобы получить очередной транш кредитов?

– Не думаю, что политики на Западе настолько неадекватны, чтобы верить в антикоррупционные намерения украинских властей. Они умеют отличать реальные дела от голословных обещаний, и деньги Киеву будут давать (или не давать) исходя из того, выгодно это в данный момент Западу или нет, в вовсе не потому, что Верховная рада за что-то проголосовала.

На мой взгляд, нынешний антикоррупционный пакет во многом принимается ради политического пиара. Чтобы и внутри Украины, и за рубежом можно было размахивать этой бумажкой и говорить: видите, мы выполняем требования народа…

– «Майданная революция» шла под антикоррупционными и антиолигархическими лозунгами, однако после Майдана кланово-олигархическая природа украинского политического режима еще более усилилась, – отмечает президент Института национальной стратегии Михаил Ремизов. – В этой ситуации Порошенко лично заинтересован, чтобы иметь в руках инструмент, ограничивающий влияние недружественных кланов, и вообще кланов, которые претендуют на слишком многое, вроде группы Игоря Коломойского.

Это значит, на Украине существуют политические предпосылки для серьезного использования антикоррупционного законодательства. В принципе, ситуация, при которой антикоррупционная санация подпитывается центрами силы, – вполне естественная, хотя и чреватая избирательным применением норм.

Однако, на мой взгляд, барьером на пути практического применения антикоррупционных законов станет низкое качество украинских государственных институтов. Степень жесткости антикоррупционной политики прямо пропорциональна работоспособности правовых механизмов. Сидя за рулем автомобиля, который разваливается на ходу, можно, разумеется, сильно надавить на газ, но это только быстрее прикончит авто. То же самое может случиться с украинской политической системой, если бороться с коррупцией Порошенко будет всерьез.

Украинская стена безумия

Платон Беседин об искоренении и отделении ото всего русского

 

Украинская стена – не миф и не фантазия. Её хотят строить, несмотря на финансовые сложности, воровство, состояние войны и здравый смысл. Строить, чтобы отделить Украину от России. Создать непреодолимую, как задумывается, физическую преграду между агрессором и жертвой. Дабы ни один боевик, сепаратист или просто москаль не смог пробраться на территорию Украины. Так задумывается. И так должно быть исполнено.

Очевидные предпосылки к этому, несомненно, есть. Российские добровольцы в Донбассе есть – следовательно, от них необходимо избавиться. И в данном случае возведение защитного сооружения (назовём это так) выглядит, конечно, не панацеей, но определённой попыткой разрешения ситуации.

Однако сама реализация стены вызывает сомнения. В ситуации, когда страна находится в состоянии войны, а она, собственно, многих денег стоит, когда близится зима, и проблемы с энергоресурсами очевидны – так же, как и отсутствие обещанной помощи от Запада, пенсионного, зарплатного фонда, рабочих мест, – когда Донбасс лежит в руинах и требует колоссальных средств на восстановление, украинское правительство планирует тратить весомые суммы денег на изначально абсурдный проект. С таким же успехом можно было бы ссыпать гривнедоллары в жерло вулкана, принося жертву жовто-блакитному идолищу поганому, или пустить их на возведение небоскрёба в форме вареника.

Практическая польза от возведения стены стремится даже не к нулю, а уходит в глубокий, замогильный минус. Трудно представить, что подобная конструкция может остановить, например, самолёт или ракету. Да и против танковой колонны она вряд ли выстоит.

Единственный преграждающий эффект возможен лишь для людей, пересекающих российско-украинскую границу. Вот только остановит стена, прежде всего, рядовых граждан. И во многом пострадают именно украинцы, которые по-прежнему, несмотря на заявленное состояние войны и общенациональную мобилизацию, миллионами едут в Россию. Те же, кого и вправду пускать не хотят – будут делать то, что делают сейчас: давать на границе деньги.

Впрочем, всё это – рассуждения из сферы логики, где действуют причинно-следственные связи, осознаваемые умом, а украинская стена – проект, апеллирующий исключительно к эмоциям и архетипам, и исследовать его надо в психологической, если не в психиатрической сфере.

Стена, безусловно, символ. Предельно чёткий, донельзя ясный. И на свой манер гениальный.

Да, Украина отделяется от России. Она работала над этим последние двадцать, а, может, и больше лет и теперь, судя по событиям и риторике уходящего года, достигла цели. Потому будущая, если всё же будет построена, украинская стена – это материализация того предельного разделения, которое давно уже существует между русскими и украинцами. Существует не по их воле и не им в плюс.

«Украина – не Россия» – название книги президента Леонида Кучмы, а заодно и ёмкая дефиниция политики Киева. Политики, похожей на поведение взрослеющего бунтующего подростка: действовать как угодно, даже себе во вред, но лишь бы наперекор.

Именно так поступала Украина всё это время, отталкивая, выдавливая из себя русское на всех уровнях. На экономическом, когда проще ликвидировать завод, но не дать ему работать с российскими партнёрами, потому что «Москва – стратегический враг». На социальном, когда – таково объявление в паспортном столе – «не рекомендуется предоставлять вид на жительство гражданам Российской Федерации». На историческом, когда переименовываются улицы, а в учебниках пишут откровенно русофобскую, лживую информацию.

Это не абстрактные, выдуманные зарисовки, а конкретные примеры, с которыми я сталкивался лично. И чтобы вспомнить их, мне не пришлось долго терзать мозг. Гнусного материала, к несчастью, хватает.

Да, все эти истории о притеснении русских, безусловно, несколько преувеличены, но фокус в том, что они действительно имеют под собой солидную, многообразную базу.

Украине можно сколько угодно – справедливо иль нет – пенять и винить Россию, но не будь этих националистических мерзостей, и нынешний конфликт не состоялся бы, несмотря ни на какие влияния извне. Люди бы просто не поддержали, не выступили против Киева. Но, простите, что надо было проделать с гражданами, дабы они так массово начали ненавидеть свою страну?

Стена, отделяющая украинцев от русских, существовала всегда. Она выстраивалась на протяжении всех лет независимости. Из лживых историй, дурацких запретов, нелепых притеснений, застарелых обид, ущербных комплексов, будоражащих фобий – из всего того мусора, коим полнится душа каждого народа (одного – больше, другого – меньше).