- Почему происходит рост тарифов ЖКХ выше инфляции?

- Рост тарифов ЖКХ опережает инфляцию из-за безнаказанного произвола монополий. Вам некуда деться: Вы не можете отказаться от его услуг и жить в землянке, - и его представители это прекрасно сознают.

- Можно ли приостановить этот безумный рост? Что для этого надо делать?

- Прежде всего надо осознать: значительная часть ЖКХ – это естественные монополии, в которых по технологическим причинам издержки от конкуренции гарантированно превышают экономию от нее. Это, например, электросети, канализация, водопровод, центральное отопление.

Погоня за прибылью в этих сферах неуместна: каждый рубль (или доллар, или евро, или иная денежная единица), заработанная естественной монополией, оборачивается для экономики в целом от 3 до 6 рублей убытка.

Поэтому естественные монополии должны быть ориентированы не на получение прибыли, а на минимизацию стоимости услуг при обеспечении необходимого уровня надежности. А то многие коммунальщики как-то слишком хорошо усвоили, что на аварийном ремонте можно украсть много больше, чем на планово-предупредительном.

Это азбука, последовательно игнорируемая российскими либералами.

Второй шаг заключается в стандартных мерах ограничения произвола монополий: антимонопольная служба должна иметь право обеспечивать полную финансово-экономическую прозрачность любой структуры, заподозренной в злоупотреблении монопольным положением, и тем более любой естественной монополии.

Простая ликвидация искусственно созданных для разворовывания денег и весьма многочисленных посредников, неизбежная при этом, обеспечит резкое снижение себестоимости услуг ЖКХ.

Наконец, надо установить, что при превышении коммунальными платежами 10% дохода семьи разницу компенсирует семье местный бюджет. Если в нем нет денег – региональный, а если нет денег и там, то федеральный. Это приведет к тому, что коммунальные монополисты будут грабить уже не бесправное в условиях сувенирной демократии население, а всесильный Минфин, - и весьма быстро попадут под его «железную пяту».

Только начало реализации этих мер в первый же год способно, на мой взгляд, вместо очередного витка бесконечного повышения тарифов ЖКХ снизить их минимум на 20%.

Наконец, надо обеспечить не только управленческую, но и технологическую модернизацию ЖКХ. Технологии 10-х годовXXI века значительно эффективней технологий полувековой давности: пока ЖКХ, как монополист, ориентировано на завышение издержек, модернизация для него противоестественна. Однако наведение порядка изменит мотивацию.

Строго говоря, даже в Москве, качество управления которой почти не вызывает положительных эмоций, срок отключения горячей воды летом на нашей памяти снизился с 4 недель сначала до 3, а в этом году – и до двух.

- Почему правительство ничего не делает? или что, оно заинтересовано в этом бесконечном росте тарифов?

- Социально-экономический блок правительства Медведева состоит из либералов, не приемлющих ограничения произвола монополий по идеологическим причинам: ведь это вмешательство в экономику и ограничение свободы бизнеса.

Кроме того, чиновники благодаря либеральным реформам полностью освободились от всякой ответственности, - зачем им хлопотать о населении? А учитывая теневые деньги и мошенничества в сфере ЖКХ это еще и опасно.

Гораздо проще и приятнее выдумывать все новые поборы и штрафы, - например, предлагать резко повысить плату за воду тем, кто не установил за свой счет приборы ее учета (хотя они и так якобы должны платить из-за этого больше).

Наконец, если монополии, в том числе в ЖКХ, будут меньше нас грабить, завышая тарифы, - у них меньше будет денег платить взятки.

- Власти не боятся соц.взрыва из-за роста цен и снижения уровня жизни абсолютного большинства населения? И может ли такой взрыв произойти?

- Думаю, большинство членов «оффшорной аристократии» по-прежнему верит в то, что в случае социального взрыва они спокойно переедут в свои дворцы и особняки в фешенебельных странах, оставшись недосягаемыми для всех форм правосудия.

А кто поглупее, просто не верит в возможность серьезного народного протеста, - мол, все четверть века национального предательства этих людей безнаказанно грабили, и еще столько же будем, на наш век хватит.

Но на деле крымско-украинская «патриотическая заморозка» «при прочих равных» просуществует не более, чем до конца следующего года.

А дальше возможен и Великий Октябрь, и социальный Чернобыль по украинскому образцу

ЗАМЕЩЕНИЕ СЛОВАМИ

Колонка Владимира Пузия

http://www.sovross.ru

Летняя благодать замещается осенними холодами, а пастбищный сезон – зимовкой скота. Ныне это вечно повторяющееся замещение прямо отражает объявленное в России импортозамещение. Загорелась надежда, что наконец-то будет осуществлено замещение импорта чужой еды производством домашних продуктов. Однако тут все смахивает на то, что пока осуществляется лишь замещение дела словами.

На днях у нас было опубликовано сообщение о том, что в Оренбургской области «выполнен план» заготовки сена на 95%, сенажа – на 82%, силоса – на 55%, зернофуража – на 53% и соломы – на 88%. Тревожный сигнал бедствия о нехватке кормов для животноводства. Десять районов пострадали от засухи, но и во всех остальных очень худо. Лишь 8 из 35 районов заготовили достаточно сенажа, а 17 районов вообще его не закладывали. Только 2 района заложили нужный объем силоса да 9 районов выделили для животных необходимый вес зернофуража. Однако при колониальном капитализме не только не развертывают самый широкий фронт пополнения запасов кормов, но даже и брови не нахмурят из-за этого.

Кажется, главная задача – не привлекать к провалу внимание населения и не омрачать настроение в дни победоносного завершения кампании по удержанию власти самопровозглашенных «эффективных собственников» народного богатства. Но надо посмотреть правде в глаза.

Меньше всего в годы «рыночных реформ» привлекает внимание страда сенокосная, заготовка кормов, которая раньше всегда была второй половиной отрасли растениеводства. Что от нее осталось сегодня?

Колхозы и совхозы нашей области в лучшие годы заготавливали свыше 1500 тысяч тонн сена, а в неблагоприятных условиях 1990 года все-таки запасли 1323 тысячи тонн. Но в текущем году в области заготовили всего лишь 370 тысяч тонн сена – четверть стога советских лет. В1990 году заложили 1391 тысячу тонн сенажа, а ныне – 165 тысяч тонн, или в 8 с лишним раз меньше. Соответственно, силоса было 6004 тысячи тонн тогда и 331 тысяча тонн сегодня – в 18 раз меньше! Соломы ежегодно доставляли на животноводческие фермы почти по 2 миллиона тонн, ныне же – 213 тысяч тонн, в 9 раз меньше.

Повсеместно наращивалось и совершенствовалось производство витаминно-травяной муки – свыше 60 тысяч тонн в год в лучшую пору села. В годину «реформ» все цехи ликвидировали, при взвинчивании цен на топливно-энергетические ресурсы село испытывает такие мучения, что мука и из самой вкусной травы была бы финансовой пыткой. Хотя зеленые витамины по-прежнему очень желательны при производстве комбикормов. Теперь в хозяйствах даже запаха травяной муки не помнят.

В несколько раз больше теперешнего в советское время расходовали зернофуража и комбикормов. Неуклонно развивалась комбикормовая промышленность, и специальные виды высокоэффективных кормов нарастающим потоком шли во все отрасли животноводства.

В зоне рискованного земледелия год от года расширялись орошаемые поля. В Оренбургской области поливные участки были в каждом хозяйстве, крупные оросительные системы занимали 90 тысяч гектаров. Это были поля гарантированного получения кормов даже в засушливые годы. Их занимали высокобелковые многолетние травы, которым отводилось также основное место и в севооборотах. Практиковались и другие меры повышения плодородия почв и выращивания многолетних и однолетних кормовых культур.

В обязательном порядке агрохимлаборатория бесплатно проводила анализ качества всех заготовленных кормов в хранилищах. Это учитывалось при оценке работы и в технологии кормления. Теперь же редко кто проявляет такое любопытство, ибо слишком дорогое удовольствие – теперь платный анализ качества кормов. В нашем совхозе имени Ю.А. Гагарина все 6000 голов крупного рогатого скота получали только прошедший все стадии обработки разнообразный корм высокой питательности. И при столь больших масштабах отрасли суммарный эффект был весьма заметен. Сегодня это кажется золотым сном. И на его фоне особенно разительна картина продолжающегося катастрофического разрушения кормопроизводства. Это следствие безостановочного уничтожения всей материальной базы сельского хозяйства, в том числе и кормовой. «Реформы» в стране урезали парк кукурузоуборочных комбайнов в 15 раз, кормоуборочных комбайнов – в 8, косилок – в 6, пресс-подборщиков – в 4 раза. Такая же деиндустриализация и в нашей области.

Раньше колхозы и совхозы всемерно поддерживали личные подворья, обеспечивали их всеми видами кормов, а потом закупали у хозяев мясо и молоко. Вдобавок жители села и сами использовали подручную технику, выкашивали неудобья и как минимум обеспечивали сеном корову. Даже к мотоциклам прилаживали прицепы для сена. Главное – горючее стоило копейки. Теперь горючее ценой кусается, гаишники конфисковали мотоциклы с прицепами как незаконные, да и скот стал в убыток. Зачем теперь таскать косу на плече и сено на горбу? Многие отказались от домашнего хозяйства.

Нас приучили слизывать излишки с чужого стола. Пока не прищемили санкции. И тут покалеченный русский язык обогатили новым штампом: «импортозамещение». Выясняется, что основной его смысл – замещение импорта еды от вчерашних ряженых «друзей-покровителей» импортом ее от их недавних рабов из колоний. От бывших колоний – сегодняшней сырьевой колонии.

Теперь в зимовку входим с дальнейшим сокращением и без того мизерных запасов кормов. И, соответственно, с уменьшением поголовья и продуктивности скота, предопределяющим дальнейшее усиление зависимости от импорта продукции уже из более широкого круга стран.

В Оренбургской области до горбачёвско-ельцинской государственной измены поголовье крупного рогатого скота устойчиво держалось на уровне свыше 1800 тысяч голов, и продуктивность его росла. За два десятилетия возврата к капитализму от погрома уцелело лишь 702 тысячи, из которых за последние четыре года осталось лишь 645 тысяч голов. Обвал ускоряется. В сельскохозяйственных организациях, словно подарком к выборам местной власти, на 1 сентября 2014 года, по сравнению с соответствующей датой прошлого года, стадо усохло еще с 302 тысяч до 280 тысяч голов. Будет ли перекрыта эта убыль за счет прироста домашнего стада? Весьма сомнительно. Сомневался и оптимист Д. Медведев, выступая на совещании в Воронеже год назад, и его поддержал радушный хозяин принимающей стороны – глава области, бывший министр сельского хозяйства А.В. Гордеев: «Если мы берем сегодня производство молока в Российской Федерации, то половину мы пишем ЛПХ, – я ставлю большой знак вопроса».

Под этим знаком и сегодня все слова про импортозамещение.

Владимир Пузий